Углубившись еще метров на 50, я наткнулся на каменного истукана, или идола, кому как нравится. Не знаю, кого конкретно хотели изобразить в трехметровом куске камня, только результат не располагал к умилению. Скорее наоборот, этот персонаж, видимо местного пантеона, своим оскалом намекал быть подальше от этого места. А так как я всегда считал себя неглупым, и понимающим намеки с полуслова, то решил на сегодня с экскурсией завязать. Определился с положением светила, что было сложно сделать через густую листву, и направился к побережью.
Я сидел на песке, почти у самой воды, напротив своего временного пристанища. Оставалось только переплыть на остров, но решил немного задержаться. Собственно, моя задержка была вызвана небольшим пикником, главным блюдом которого стал шашлычок из змеи. Забавно, но на последних метрах к пляжу, я понял, что очень голоден, а так как эта мысль мне пришла в момент очередного уменьшения поголовья, или похвостья, местного серпентария, неудивительно, что мой выбор пал на эту экзотику. В реале мне не приходилось пробовать змеятину, и мне не известен её вкус, но если то, что я попробовал здесь, хоть немного напоминает по вкусу настоящую змею - это моё упущение.
И вот теперь, сытый и довольный, в позитивном настроении, закинув руки за голову, я лежал на песке и смотрел в синее-бирюзовое небо. В 2022, после защиты диплома, мы с друзьями полетели на моря, а конкретно в Испанию, кстати мой первый заграничный курорт был, и вот тогда так же лежал на песке и смотрел в небо. Но небо Испании ни в какое сравнение не идет с небом Авалара. Это как сравнивать родник из прорвавшей под землей трубы в черте города, и родник в глубине леса, куда человек только случайно может забрести. При всем моем уважении к Испании, не было там такого неба, не было такого моря, и не было такого песка.
От сравнительной ностальгии меня отвлек послышавшийся сквозь шум моря гомон. Я повернул голову, пытаясь угадать причину очередного визга мартышек. Около часа назад, когда от истукана уже повернул к берегу, ближе к побережью я наткнулся на их стаю. Ох и офигел же я, когда внезапно в тишине, относительной конечно, раздался такой гвалт, какой бывает, возможно, только на трибунах стадиона. И пока не покинул лесополосу, гам так и не унялся. И судя по тому, как часто они шумят, им в принципе особого повода погорланить не нужно. Я уже хотел было отвернуться, и снова предаться созерцанию небес, как меня насторожила смутная темная тень, мелькнувшая на границе деревьев с пляжем. Возможно мне и показалось, все таки расстояние приличное - около двухсот метров от меня, как раз там, откуда я недавно вышел из леса. Червячок беспокойства зародился у меня в душе, и масла еще подливала непрекращающаяся истерия бандерлогов. Лежа на песке конечно не сильно все рассмотришь, но что то мне подсказывало, что лучше не двигаться. Прошло уже около минуты, а я все вглядывался в сумрак между деревьями, пытаясь понять, было ли это моим воображением или нет. И когда наконец моя паранойя стала начала успокаиваться, так и не получив повода закатить истерику, из-за деревьев вышло Оно.
Оно - потому что издали я не мог разглядеть подробностей твари, зато видел, что оно большое, черное, и судя по тому, что идет опустив голову к песку - следует по моим следам. Не знаю, почему оно не сразу вышло на открытую местность. Если предварительно осматривалось, то мне повезло, что решил не вставать, и был лежа не заметен. И повезло, что макаки такие крикливые. Уже не затягивая, я с низкого старта рванул к морю, благо было оно в пяти метрах, но добежав до него, развернулся обратно.
"Идиот", воду забыл. Скачок обратно, поднять флягу и снова к воде, цепляя её к поясу - секунды четыре максимум, но фора была утеряна. Уже делая первый гребок в сторону острова, я оглянулся на зверя, и увидев его, несущегося ко мне, в каких то двадцати метрах и рассмотрев получше, бодро начал загребать руками. Не знаю, как мотивируют пловцов к победе на соревнованиях, но если исключительно "победой", то это слабо. У меня было ощущение, что моё тело вот-вот заскользит над водой, с таким энтузиазмом я начал работать своими конечностями. А обернувшись во время очередного гребка назад, и увидев что тварь тоже прыгнула за мной в воду, удвоил усилия. Больше всего жути наводило то, что все происходило в тишине, ни победного рычания, ни звериного воя, вообще ни одного звука, уместного в этой ситуации, преследователь не издавал. Единственное, что до меня доносилось - характерное пофыркивание от воды, которое в иной ситуации показалось бы милым. Остров приближался стремительными темпами, а я ломал голову над вопросом - а что дальше? Весь мой расчет, убегая в воду, строился на том, что хищник за мной не полезет, а он не только полез, но по видимому планирует еще и поймать меня на острове. Между нами сейчас около десяти метров, и допустим добравшись до моего "лагеря", я успеваю нырнуть в подвал. Туда он конечно не пролезет, с его то габаритами, но сидеть там, как птичка в клетке... нет, это тоже ни к чему не приведет. Даже если направиться из бухты в сторону открытого моря - ничего не угадаю. Зверюга просто поплывет обратно, и хорошо, если не к моему острову, и останется тогда мне куковать в воде. В общем, надо давать бой. Проблема только в том, что бой давать нечем, не голыми же руками его душить, а посох остался на пляже, да и толку от него с этой зверюгой никакого. И тут меня осенило, точно посох, и со злой решимостью поплыл к острову.
Как только ноги почувствовали дно, я быстро выскочил из воды и схватил посох, который перед уходом оставил у лодочной привязи. Мой расчет был прост - встретить тварь на пологом спуске, где я еще могу уверенно стоять по колено в воде, а она только-только подгребает к острову. Моей небольшой форы едва хватило, что бы встретить врага в удобной для меня позиции, и первый же мой удар был четок и верен - в багровые сполохи левого глаза. О, какой это был рёв боли и ярости, я буквально физически ощутил его волну, что, впрочем, не помешало мне нанести второй удар. Увы, несмотря на моё более выгодное положение, наши массы были несопоставимы, и посохом, хоть трижды острым, его стремления до меня добраться было не убавить. В момент второго удара в открытую пасть, зверь мотнул головой, кстати размером с микроволновку, и острие пробило не глотку, а его щеку, или что там у животных. Затем просто, перемалывая зубами древко в щепы, вырвал палку у меня из рук, и я потеряв равновесие, провалился вперед. Единственное, что я смог сделать, кое как извернувшись, скорректировать своё падение вбок. Фактически, мне удалось боком нырнуть в воду в каком-то метре от пасти хищника, и отчетливо понимая, что не успею проплыть мимо него, без затей нырнул поглубже.
Опустившись метра на три под воду и отплыв подальше, я посмотрел наверх. Не смотря на прозрачность воды в бухте, и приличную видимость для водной среды, твари на поверхности видно не было. Кроме того, что она вылезла из воды на остров, никаких других версий не возникало. Не спеша, ожидая любой неожиданности, я поднялся наверх и осмотрелся. Как и ожидалось, злобная... псина, наверное, находилась на причале и лапами пыталась вытащить перекушенное остриё посоха из пасти. Почему псина? Да потому что только сейчас мне выдалась возможность, так сказать - в спокойной обстановке, рассмотреть эту жуть на четырех лапах, а то раньше как-то не до этого было, то она меня догоняла, то я от неё убегал. Так вот, больше всего оно напоминало собаку, до невозможности гипертрофированную, лишенную всех милых любому кинологу черт, в том числе и шерсти, но все же собаку. Хотя называть это создание собакой... Нет уж, совсем другие ассоциации при слове "собака" возникают, типа - пудель, такса, овчарка... А тут больше подойдет гончая. Даже не так - адская гончая. И это определение не вызывает у меня никакого отторжения, и полностью соответствует тому, что видят мои глаза. Огромная, с крупного телёнка, мощная тварь, вместо шерсти - черная, похожая на крокодилью, кожа, от загривка к голове выпирают шипы, как ирокез у панков, хвост, в отличии от всего тела - длинный и гладкий, похожий на змеиный. А в голове, помимо собачьих черт, явственно угадывались еще намеки на кошачье родство, да и когти на мощных лапах, которых у собак не бывает, говорят в пользу этой теории. И не смотря на страх, который этот зверь может нагнать на кого угодно, невозможно было не отметить тот факт, что он красив. Смертельно красив.