— Не думаю, чтобы они представляли какой-то интерес, — сказал он Браммелу.
Не заметив удивленного лица Браммела, Филдс направился к спальне, дверь в которую находилась в глубине холла. Браммел последовал за ним. Он удивлялся, почему Филдс не обратил никакого внимания на письма. Так непохоже на шефа — отмахнуться от того, что могло оказаться ключом к раскрытию преступления.
8
На широком черном диване с сиреневыми подушками лежала убитая женщина. Два полицейских фотографа делали снимки трупа, третий фотографировал опустошенный туалетный столик и опрокинутые старинные стулья. Возле него эксперты на коленях брали пробу с пятен крови на голубовато-сером ковре. За диваном, в гардеробной, которая напоминала большой стенной шкаф, сыщики разглядывали платья и белье покойной миссис Тайсон. У широкого окна, из которого видны были сад и улица, еще один сыщик осматривал фиолетовые бархатные портьеры — нет ли на них следов крови. В дверях, держа за уголки большой белый носовой платок, стоял сыщик Джо Макгарри — длинный, взлохмаченный молодой человек.
Филдс и Браммел вошли в комнату.
— Вот, подобрал возле двери, — сказал Макгарри, отдавая платок Филдсу.
Филдс и Браммел, осторожно ступая между опрокинутыми стульями и стараясь ничего не коснуться, прошли к гардеробной. На убитую они взглянули мельком, будто труп не имел никакого отношения к их пребыванию здесь.
Внутреннее убранство домика произвело на Браммела большое впечатление. С видом знатока он остановился пощупать бархатные портьеры.
На другом конце комнаты Филдс разговаривал с сыщиком Дином, опытным пожилым работником.
— Мы не нашли ее драгоценностей, старший инспектор. Ни одной вещички, — говорил Дин.
— Но хоть часть она должна была хранить здесь, — сказал Филдс.
— Там, где их обычно держат женщины, нет ничего, — ответил Дин.
— Неужели снова он? — высказал догадку Филдс. — Конечно, драгоценности могут обнаружиться каждую минуту. — В голосе его звучало сомнение. — Кое-что она должна была держать в спальне… А самые ценные — в банке. Мы скоро все выясним. — Он твердо взглянул на Дина. — Еще раз обыщите комнату. Каждый закоулочек, Дин.
Филдс повернулся к Браммелу.
— Пойду осмотрю дом, Стюарт.
— Я еще немного задержусь здесь, — сказал Браммел. — Потом пойду на кухню.
Филдс отправился в гостиную. Возле письменного стола сыщики подбирали с пола бумаги и письма. По обе стороны от стола находились вделанные в стену книжные полки.
Увидев Филдса, сыщики вытянулись и стали докладывать. Из всех ящиков стола содержимое было вытряхнуто на пол, всюду валялись бумаги. По-видимому, из стола ничего не было взято, кроме, быть может, двух-трех писем. Похоже было, что преступник искал что-то определенное.
— Может, какое-то письмо, — предположил один из сыщиков.
Филдс в раздумье посмотрел на него.
— Я начинаю думать, что преступник искал драгоценности, — сказал он.
Филдс оглядел комнату. Дверь в глубине выходила в короткий коридор, который вел к ванной.
— Очевидно, он проник сначала сюда, не нашел того, что искал, и направился в спальню… Если это похититель драгоценностей, мы скоро в этом убедимся. Одна из его особенностей: он всегда выбрасывает футляры… Надо обыскать весь дом и участок. А может быть, и соседний участок…
Оставшиеся в комнате сыщики продолжали поиски потайных сейфов.
«И что только люди находят в такой мазне?» — думал Филдс, покидая комнату, на стенах которой висели картины, изображавшие розовые квадраты и голубые треугольники или вытянутые нелепые фигуры, олицетворяющие страх — порождения ночных кошмаров и истерии.
Филдс направился по следам преступника. Подойдя к двери ванной, он остановился, не поверив своим глазам, — перед ним блестела вделанная в пол черная ванна, а плафон над ней отбрасывал мертвенно-белый свет.
— Ну и ну! — сказал он Филберту и эксперту по отпечаткам пальцев, пожилому сержанту сыскной полиции Райту, который возился на подоконнике с кисточкой, порошком и лупой. — До чего они только не додумаются! Мерзость какая!
У Филдса начало складываться плохое мнение об этом элегантном, ультрасовременном доме; здесь пахло безнравственностью. У Филдса была своя теория: там, где безнравственность, — быть преступлению.
— Вы только посмотрите, Брюс, — черная ванна! — Филдс был явно шокирован, словно речь шла о шабаше ведьм.
Но Филберта не интересовали ни цвет ванны, ни обстановка — он считал, что все это не относится к делу; ему не терпелось продолжать расследование.