Кто эти люди, гадала я, жалея, что хотя бы губы не подкрасила.
– Девушки, не хотите ли чего-нибудь выпить? – спросил Хьюго.
Тут же бочком подошел официант, протягивая поднос с шестью бокалами шампанского. Их быстро разобрали Хьюго, Зандер и четыре модели.
Сильвия повернулась ко мне с иронической улыбкой.
– Принесу нам шампанского?
– Да, отлично, – промямлила я, все еще осваиваясь с происходящим.
Мне показалось, что в дальнем конце комнаты я разглядела Кевина Костнера. Стало интересно: в каких фильмах он снимался после “Почтальона”?
– На серьезную вечеринку нас Хьюго привел. Интересно, кто еще сейчас в этой комнате, – задумчиво сказала Сильвия, протягивая наполненный доверху фужер шампанского.
– Понятия не имею, – сказала я и выпила бокал залпом. Черт его знает, может, там и Квентин Тарантино был. – Ну, что же время терять – выясним.
И, вполне уверенная, что никто не заметит моих щербатых ногтей, я устремилась в людское скопище.
Следующие два часа прошли в пьяноватых разговорах – а потом и танцах – с целым собранием кинобоссов, агентов по продажам, букеров и отдельно взятых киношников, слонявшихся по “Номеру Софи Лорен”. Многие из них слышали о “Твердой холодной синеве”, некоторые даже смотрели. Я вспыхивала, когда слышала в их голосах волнение, когда они протягивали мне визитки, говоря, что нам “надо бы поболтать”. С кем-то из этих людей я годами пыталась связаться по электронной почте. Как выяснилось, нужно было просто попасть на правильную вечеринку, и дело сделано.
Потом, чтобы спастись от зловонной толчеи, я выбралась на террасу подышать свежим воздухом. С облегчением оперлась на резную балюстраду. В гавани плясали огоньки, а “Мариотт”, “Мажестик”, другие здания на первой линии плавной дугой уходили в направлении казино и Дворца. Рядом с гигантскими киноафишами на них казались крохотными безымянные кутилы, что-то восклицавшие, смеявшиеся и сходившиеся на других балконах, на эспланаде, на невидимых вечеринках.
Со Средиземного моря подул ветерок, и я подумала – взаправду ли это все: я в Каннах, в семи этажах над Французской Ривьерой, на одной закрытой вечеринке с Квентином Тарантино, Кевином Костнером и труппой супермоделей, которых я, возможно, узнала бы, раскрыв последний номер “Вога”? Где-то во Флашинге семейства местных жителей рассаживались к ужину в нашем ресторане, посетители невразумительно делали заказы, повара вытирали замасленные лбы, переводя дух над жарким грилем…
Я повернулась к стоявшей рядом Сильвии.
– Как дела? – спросила она, чокаясь со мной шампанским.
– Да неплохо. – Я допила свой бокал и поставила его на низкий столик рядом с переполненной пепельницей.
Сильвия держала что-то в руке и как раз стряхивала с этого пепел. Пахло оно не как обычная сигарета.
– Сильвия, ты что, косяк куришь? – озорно прыснула я.
Она посмотрела на меня, рассмеялась и кивнула.
– Сто лет этого не делала. Слушай, мне его кто-то там дал, – она махнула рукой в сторону дальнего конца балкона. – Какой-то агент по продажам, француз. Кажется, его зовут Антуан.
Она выговорила его имя с псевдофранцузской пылкостью. Мы обе захохотали, как ненормальные.
– Хочешь? – спросила она и протянула мне косяк.
Удивившись, я осторожно затянулась разок-другой; от резкого вкуса травы в горле у меня засаднило. Я, разумеется, уже была знакома с марихуаной благодаря моим нью-йоркским друзьям, а вот родители на стену бы полезли, узнай они, что начальница предлагает мне наркотики.
– Чуть-чуть травы никому не повредит, – задумчиво произнесла Сильвия в ночь. – Не говори моему семнадцатилетнему сыну, что я это сказала, – сурово добавила она.
Я подняла руки, изображая целомудрие.
– Мой рот на замке, – сказала я, и мы снова расхихикались. Я уже чувствовала, как марихуана умиротворяет мои чувства, и во мне разлилось спокойное веселье.
– Так с кем ты уже познакомилась? – спросила Сильвия.
– Не считая уймы супермоделей? – Я отбарабанила несколько имен людей из индустрии, с которыми пересеклась – журналиста из “Вэрайети”, человека, занимающегося закупками, из “Фокс серчлайт”, младших агентов из “Индевор” и “ЮТЭ”. Набранные мной визитки произвели на Сильвию впечатление.
– Ты, значит, все еще на работе, – заметила она.
– Конечно, – я лукаво посмотрела на нее и сказала не без сарказма: – Я все-таки в командировке.
Сильвия усмехнулась, узнав мантру, которую мне твердила.