— Вот это да! — присвистнул Джером.
Делса снял куртку, повесил ее на вешалку, вернулся к столу и позвонил Келли Барр:
— Как дела?
— Зазвонил телефон, и я подскочила от неожиданности.
— Мы хотим, чтобы вы пришли завтра и ответили еще на несколько вопросов. Это не займет много времени. Я могу заехать за вами, а после беседы вновь отвезти домой.
— Значит, вы меня не арестуете.
— За что?
— Я шучу.
— Да, я понял, но о чем вы думали, когда сказали это?
— Вы хотите устроить допрос по телефону?
— Отложим до завтра, — откликнулся Делса. — А вообще я бы мог подъехать к вам хоть сию минуту. Который теперь час? — Он поглядел на часы. — Почти шесть.
— А отчего нельзя поговорить у меня? — поинтересовалась Келли.
— Я могу подождать.
— Вы спросили меня, о чем я думала. Вам до смерти хочется выяснить, и в то же время вы готовы подождать.
— Вы мне скажете?
— Завтра я, возможно, забуду. Фрэнк, я сижу здесь одна, страшно боюсь и не знаю, что еще случится.
— Ладно, я к вам заеду, — пообещал он, даже не подумав, нужно ли ему это делать.
— Я отвечу на все вопросы, — заявила Келли. — Но нельзя ли нам немного расслабиться и вести себя не так официально?
— Это ответственное и тяжелое дело, Келли, — пояснил Делса, — а ты — свидетельница. — Она услышала его серьезные интонации, впрочем, они всегда были серьезными, и, значит, он по-прежнему воспринимал ее как свидетельницу. Сейчас он не принадлежал себе и был только копом, задававшим вопросы. — Я могу приехать сейчас, если хочешь, — добавил он.
— Лучше в половине восьмого, — уточнила она. — Мне надо принять душ, убрать квартиру, подыскать подходящую музыку.
— Келли… — произнес он.
— До встречи, Фрэнк, — попрощалась она и повесила трубку.
Через полтора часа он снова увидит ее, после того как в упор рассматривал утром в управлении полиции, а она курила свои длинные тонкие сигареты. Потом он стаскивал с нее сапоги, и она упиралась ногой ему в плечо; он отвечал на ее вопрос о взаимности, вновь глядел на нее и хотел погладить ее по лицу. Он мог тосковать о Морин, помнить ее и тосковать по ней, и в то же время он мог иногда впиться жадным взглядом в какую-нибудь женщину, гадая, какова она. Такое случалось редко, и он смотрел на этих женщин иначе, чем на Келли Барр, когда желал к ней прикоснуться. Прикоснуться? Господи, да просто съесть ее! Он был не в силах признать это сегодня утром и днем, но теперь мысленно слышал ее голос: «До встречи, Фрэнк» — и твердил себе: «Тебе крышка. Ты это понимаешь?»
Он ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось чувствовать себя с ней непринужденно, но он допускал, что она причастна к преступлению, и ему не хотелось ничего знать — если только она сама не расскажет, как все произошло.
Морин сказала в больнице: она знает, что он снова женится. Когда он покачал головой, она возразила:
— Ты сам знаешь, что женишься. Ты ведь любишь девушек. Ты умеешь с ними обращаться. Тебе нравится флиртовать. Да, я знаю, ты снова женишься; тут ты ничего не можешь поделать.
Он поклялся Морин, что ни разу не изменил ей за девять лет их брака — даже в мыслях. Она ответила:
— Потому что ты знал: я пристрелю ее, эту потаскушку, кем бы она ни была. — И добавила: — Тебе нравится быть женатым. Ты опять так поступишь, и, по-моему, это комплимент. Я сделала тебя счастливым. — Морин тут же предупредила: — Но не торопись, проверь, можно ли с ней общаться, разговаривать. В браке куда больше разговоров, чем секса. Знаешь, за что тебя любят девушки? За то, что ты мягкий и нежный. Им приятно, когда ты улыбаешься, а глаза у тебя как у Аль Пачино. И даже хорошо, если она окажется хоть немного хитрее и сообразительнее тебя. Ведь нашему с тобой браку это не повредило. Но если у нее хорошо работает голова, она все равно не выйдет замуж за копа.
Фрэнк стал прикидывать, что сказала бы Морин о Келли. Морин служила в отделе преступлений на сексуальной почве; она допрашивала сотни изнасилованных — и настоящих, и мнимых. Морин всех видела насквозь. Келли бы ей понравилась, но она сразу обнаружила бы в Келли изъяны — например, некую манерность. Нашла бы ее манеру поведения вызывающей — не слишком, но все же…
Ну вот, он обвиняет Морин в том, что понимает и сам.
Он вспомнил, что Джекки собирается еще раз побеседовать с Ллойдом. Быть может, в этот раз она распустит волосы. Она выпьет, если он ей предложит. Посмотрим, как все сработает.
Делса был склонен следовать тем же путем.
16