Неужели он издевается над Линоу? Аверн решил, что нет. Малый — настоящий придурок.
Его мобильный телефон затренькал на столе рядом с темно-красным кожаным креслом.
Звонил Монтес:
— Я в машине и еду к вам. Сейчас я на 75-й, проезжаю Хамтрамк.
— По какому телефону ты звонишь?
— По своему.
— Перезвони мне из автомата, — велел Аверн и положил мобильник на стол.
Монтеса он бы не назвал придурком. Как-никак тот окончил школу и получил аттестат, — не так уж плохо для бывшего уличного головореза. Если спросить Монтеса, кто похоронен в могиле Гранта, тот воскликнет: «Ну как же — могила Гранта!» — и даст себе время на раздумья, не издеваются ли над ним. У Монтеса другая слабость — он слишком самоуверен и не придает значения мелочам, способным загнать его в тупик. Ллойд охарактеризовал его так: «Он все знает заранее и потому никого не слушает. Ему ничего не втолкуешь».
Десять лет назад Аверн был готов защищать его в суде по делу о разбойном нападении при отягчающих обстоятельствах и собирался подать встречный иск против копов, избивших Монтеса. Но тот выбрал другого адвоката — Тони Парадизо. А Тони и его сын — засранец — хватались за любое дело, если можно было подать в суд на полицию. Аверн постарался вычеркнуть Монтеса из памяти. Но потом, совсем недавно, они с Ллойдом травили байки о знакомых им обоим тупых преступниках, и Ллойд принялся перечислять выходки Монтеса, работавшего на Тони Парадизо. Ллойд сказал, что сейчас Монтес изо всех сил пытается играть роль «домашнего ниггера», чтобы старик включил его в число наследников. Аверн ответил, что, быть может, сумеет помочь парню, и начал захаживать к «Рэнди» на Ларнед. По словам Ллойда, это было любимое место Монтеса, — тот обожал глазеть на красоток, которые туда заходили.
У него созрел план: посоветовать Монтесу, как ему следует вести себя с хозяином-расистом, и тем самым отплатить вонючему итальяшке Тони Парадизо, укравшему у него клиента.
Прошло еще какое-то время, они встретились и выпили. Аверн не выказал ни презрения, ни обиды, а Монтес сказал: ему жаль, что тогда он отказался от его юридических услуг, став обезьяной Тони Парадизо. Ну что же, он не упомянут в завещании старика, но зато получит его дом. Аверн предложил:
— Я могу дать тебе за дом полтора миллиона. Когда ты хочешь вступить в права собственности?
Иначе говоря, когда он хочет, чтобы умер старик. Монтес осведомился, как, по его мнению, все должно сработать. Аверн ответил:
— Не спрашивай, пока не соберешься с духом.
Затем выяснилось, что Монтес все-таки не получит дом. Он чуть не обезумел от досады и готов был прикончить старика собственными руками. Еще бы, он ишачил на него целых десять лет и остался ни с чем. А какая-то потаскушка получит пусть не дом, но уйму баксов. Монтес объяснил, какова была его роль в этом доме и какие поручения он выполнял. Старик поручил ему передать наследство Хлое так, чтобы его сын — «засранец» — ни о чем не догадался. Монтес заявил, что, судя по словам старика, акции стоят не меньше миллиона шестисот тысяч.
Аверн заметил:
— Ты все-таки можешь отомстить ему в любое время, когда только пожелаешь. Ты отдашь девке акции, а она передарит их тебе. Что же в этом плохого?
Аверн сверился с Ллойдом, и тот подтвердил: да, насколько он понял, именно так и намерен действовать Монтес. Ллойда упомянули в завещании, и Тони-младший не возражал. А если старик умрет раньше, чем они рассчитывают, то Ллойда и это вполне устроит. Как только огласят завещание, он переедет в Пуэрто-Рико.
Но теперь, после гибели Хлои…
Джей Линоу задал вопрос очередному придурку: «С кем сражалась Америка во время американской революции и Войны за независимость?» Придурок ответил: «С другими американцами?» И засмеялся. А потом переспросил: «Это были южане? Южноамериканцы?» И снова захохотал. Придурки понимали, что отвечают неправильно, но считали это забавным.
Монтес думал, что сделал отличный ход, заставив Келли выдать себя за Хлою. И зря! Копы его сразу заподозрили, а Фонтана и Крупа до того разозлились, что желали его пристрелить. И такое вполне может произойти.
Его телефон громко, раздражающе громко зазвонил.
Монтес начал допытываться:
— А где именно на Блумфилд-Хиллс вы живете?
— Ты никогда меня не найдешь, — ответил Аверн. — Что стряслось? У тебя какие-то проблемы?