— Какое тебе дело, Бак? — искреннее поинтересовался Роджерс, устало наваливаясь на единственный не поломанный локтевой сустав. Тело ныло от боли, а разум ей будто и рад, словно треск костей на миг разбудил его от долгого, бесконечного кошмара. — Тебе же плевать на всех, кроме себя самого.
В ухе что-то с треском хлопнуло, а следом послышался лишь долгий, продолжительный звон. Окровавленная бионика с силой ударила по скуле, отправляя Роджерса в безоговорочный нокаут.
— Ебанутый ты, Стив, — со злостью бросил Джеймс ему в лицо.
Роджерс больше чувствует, чем видит — лопнувшие на глазных яблоках сосуды затуманили зрение. Временно оглохший на одно ухо капитан в очередной раз попытался принять сидячее положение, ощущая, как неподъемная туша друга сползла по стенке рядом и тяжело навалилась на его выбитое плечо.
— Вот не знаю, Роджерс, мне тебя с лишением девственности поздравить или пожалеть? — шмыгнул носом Барнс. — И где ты только отыскал эту несчастную?
Стив в ответ улыбнулся до саднящей боли на разбитых губах, неуклюже стёр кофтой подсохшие дорожки крови и, тяжело дыша, вправил сам себе запястье. Воющий стон остался за крепко стиснутыми зубами. Скулить можно хоть до срыва связок — так охуительно больно было, пожалуй, что только тогда на хэликериере, однако Стив был Джеймсу даже благодарен. Самобичевание ограничено лишь болью душевной — причинить себе физический вред Стиву теперь запрещено на уровне подсознания. Лаборанты и техники Моро в этот раз постарались на славу.
— Это долгая история, Бак, — прохрипел Стив севшим голосом.
— Я никуда не тороплюсь, сопляк, — устало потирая переносицу, отозвался Джеймс, — мы же с тобой давно не общались, верно?
— Ты себе стрижку сделал? Мне нравится, — Роджерс сказал это до боли обыденным тоном, вызывая в ответ слабую, ироничную усмешку. — Откуда ты узнал о ней?
— Рыжий информатор за тебя переживает, — Джеймс досадливо улыбнулся, в четверть силы ударил его в предплечье кулаком и неосознанно попросил прощения, когда Стив от боли сквозь зубы надсадно усмехнулся, но отстраняться не стал. — Она дочь сенатора Моррисона. Ты вроде с ним знаком. Земля круглая, Роджерс.
Он вспомнил, как по наводке Моро назначал с ним встречу, договаривался о финансировании биологических разработок ОБС для военного применения. Там говорилось о пользе биостимуляторов в экстренных условиях, когда резкий всплеск адреналина и мозговой деятельности, вызываемый ими, мог спасти кучу жизней. И назывался он как-то по-дурацки, акс, что ли, и побочные эффекты в виде бесконтрольной агрессии разработчики свято клялись исправить. Капитан не мог точно воспроизвести в памяти их разговор, зато понимал теперь, откуда Дэйзи наслышана об этих разработках. Тогда Моррисон показался ему сговорчивым и весьма прагматичным человеком, а вот девочка была изначально не его полёта птицей — солдатня и политика не слишком красиво сочетаются между собой.
— Где ты был всю неделю? — Джеймс резко сменил вектор беседы, надеясь застать друга врасплох. Капитан проигнорировал пристальный серо-стальной взгляд, изучая на соседней стене витиеватый рисунок обоев, чтобы хоть как-то скрыть свою ложь.
— Отдыхал, — он промолчал о двойной дозе сыворотки и бесконечных шести сутках в одиночке лаборатории ОБС, где ему вновь и вновь вколачивали лояльность к организации. Отходя от очередного болевого шока, он слышал, как переговаривались лаборанты о его повышенной сопротивляемости и «не таких ломали, и этого сломаем» настоебавшим голосом генерала Моро. Несмотря на пытки и угрозы выпотрошить капитанскую тушу наживую, генерал дал ему ещё один шанс. Второго ему не обещали. — «ЩИТ» же отстранил меня.
— Она забрала заявление, — помолчав с минуту, откликнулся Барнс. Получить от Стива внятных ответов он не надеялся, но предупредить, удержать от глобального пиздеца, который тот сам себе с маниакальным упорством устраивает, Джеймс считал себя обязанным. Во имя их общего прошлого и нынешнего, ебанутого настоящего.
— Почему?!
— Не знаю, — Джеймс поскрёб коротковолосую макушку, взглянул на обалдевшее лицо соседа по возлежанию на уровне плинтуса.
Роджерс ждал расплаты от неё, ждал, когда за ним пришлют команду «S.W.A.T.», потому что идти сдаваться сам, как и хотел сразу после того, как покинул квартиру Дэйзи, шатаясь словно конченый наркоман, он теперь не мог тоже. А сейчас, узнав о её высокопоставленном отце, он ещё больше поразился, почему всё ещё гниёт в собственной квартире, а не в тюрьме.