Не здороваясь, он указал вошедшей на пуфик возле стола.
-- Знаю, зачем пришла, -- заговорил он, не дав посетительнице рта раскрыть. Марина Викторовна изумилась и немного испугалась. Она вспомнила, что в телефонном разговоре с секретаршей мастера Мориарха -- наверное, сейчас это она и была -- ни словом не успела обмолвиться о своей беде. "Мне это совершенно не нужно, -- заверила её секретарша, когда она по привычке попыталась изложить суть проблемы. -- Обо всём вы будете говорить с мастером Мориархом. Я только должна вас предупредить, что мы работаем по предоплате, и что наша работа стоит очень дорого. И что мы принимаем оплату исключительно наличными". Марина Викторовна попыталась узнать, что означает "очень дорого", но холодно-вежливая собеседница ушла от ответа. Сейчас в сумке Марины Викторовны лежали полтора миллиона рублей в банковских пачках -- кредит, взятый в одной из бесчисленных грабительских контор. "Отдам, -- думала Марина Викторовна. -- Квартира будет моя -- отдам".
-- Давай, что принесла, -- распорядился мастер Мориарх.
-- Волосы... -- пролепетала Марина Викторовна. -- С расчёски евошной сняла. И фотку. Хорошую. Не старую.
-- Себе на память оставишь, -- ответил мастер Мориарх. -- Давай плату за работу. -- Он хлопнул в ладоши, и через пару секунд возле Марины Викторовны возникла давешняя девица. Теперь она держала перед собой поднос. Несчастная женщина дрожащими руками выгребла из сумки лёгкие кирпичики денег и побросала на поднос. Девица отступила и растворилась в темноте.
-- Завтра к вечеру, не позже, быть тебе вдовой. Квартира будет твоя. А теперь прощай, -- проговорил мастер Мориарх, и в тот же миг все светильники разом погасли. В комнате без окон воцарился абсолютный мрак. Марина Викторовна охнула от ужаса и схватилась за сердце -- но тут бесшумно раздвинулась дверь, и она бросилась к выходу.
* * *
По вечерней улице шёл одинокий припозднившийся прохожий с портфелем-дипломатом, а за ним, на расстоянии двадцати пяти метров, тащились трое юнцов. Все трое были одеты одинаково -- в тёмных джинсах и тёмных кожаных куртках, хотя тёплый майский вечер располагал к более лёгкой одежде.
-- Щас свернёт во двор -- там и обработаем, -- вполголоса проговорил один. Остальные закивали.
Словно услышав их, прохожий неторопливо свернул в арку длинного панельного дома.
-- Погнали! -- тихо крикнул сообщникам всё тот же парень, и первым рванул с места, на бегу вытаскивая из-под куртки короткую биту.
Прохожий словно не слышал топота ног за спиной. Он не обернулся и не ускорил шага. И когда бита с тупым хряском обрушилась на его затылок, прикрытый длинными волосами, он без звука рухнул ничком. Грабитель несколько раз ударил его по голове, потом выхватил из руки "дипломат" и бросился наутёк через двор. За ним бежали двое его приятелей. Каждый из них по разу пнул неподвижное тело.
Когда стих топот троицы разбойников, прохожий поднялся. Тот, кто не видел избиения, подумал бы, что интеллигентный господин непонятно зачем по своей воле прилёг, а теперь встаёт. Свидетель преступления был бы в шоке: даже неискушённому человеку ясно, что после таких ударов не поднимаются. Вообще. Если бы эту картину увидели сами налётчики -- они бы в ужасе бросили добычу и удирали бы, обгоняя собственный визг. Но воскрешения жертвы ограбления не видел никто.
Неубиваемый прохожий поглядел вслед юным грабителям, усмехнулся и пошёл дальше. Половина лица была завешена прядью волос. Одинокий глаз светился в полумраке.
* * *
-- О, пацаны! Ноут! Нормально так поживились!
-- Не поживились, а поживился. Я, -- ответил парень, который первым напал на прохожего.
-- С какого хрена, Димон?
-- С такого, что я его успокоил, пока вы позади телепались, -- ответил Димон. -- Если такие жадные, могли бы ему карманы обшмонать. Кошелёк там, мобилу достать... да хоть куртку с него сдёрнуть! Так нет же! Вам же ссыкотно! Чё я, не видел, как вы мимо него просквозили?
-- Чё ссыкотно? Кому ссыкотно? -- завёлся разбойничек, который возмущался несправедливым, с его точки зрения, дележом. -- А за базар ответишь?
-- Да ладно тебе, Корень! -- вмешался третий. -- Остынь. Димон прав. Он, по сути, в одно лицо ноут отработал. И вообще, ему сейчас нужнее. Для нас с тобой это, по сути, развлекуха, а ему бабки нужны, чтоб кушать. Его папаша свежую ляльку нашёл и Димона нашего с матерью на улицу скоро выкинет.
-- А тебе чё за дело?!. -- оскорбился Димон.
-- А чё, я по сути не прав? Слыш чо, Димон, может, мы хотя бы чемодан евошный возьмём, а? Толкнём кому-нибудь, всё лавэшки какие-нито, а то как-то не по-людски выходит, согласись...