-- Ничего, -- неопределённо, но очень уверенно ответил Димчанский.
-- Сынок... ты вот что... Ты вот что пойми... Взрослая жизнь... она такая... сложная штука, мать её... Ты был и останешься моим сыном, и твоя мать -- мать моего сына, но так получилось, что я люблю другую женщину...
-- Я понимаю, пап...
-- Ну, надеюсь, что понимаешь... Ты ж всё-таки мужик! И вот ещё что, Димчанский. Я прошу -- нет, я требую, чтобы ты уважал мать, слышишь? Чтоб она никогда -- слышишь? -- никогда не жалела о том, что у неё такой сын! Ты меня понял?
-- Отлично понял, пап! ...Да, слушай, мне тут друзья прислали игруху... Я тебе кину. Крутая! Только ты запусти её сразу, сейчас, ладно?
-- Крутая, говоришь? Хм... Ну, давай!
Скайп блюмкнул, передавая файл.
Некоторое время Пал-Палыч молчал. Славик, наученный не слушать разговоры хозяина, бдительно следил за дорогой, и, стоило образоваться маленькой прогалине, посылал машину вперёд. Поэтому он дёрнулся, когда услышал позади себя истошный вой, переходящий в рёв. Он рефлекторно обернулся. Хозяин, ревя тигром и обливаясь слезами, ломал об собственную голову планшет. Нежная техника сопротивлялась недолго. Покончив с планшетом, Пал-Палыч уставился на шофёра. В налитых кровью глазах не было даже намёка на мысль -- только дикая, звериная тоска и смертный ужас. Славик отшатнулся за секунду до того, как в него выстрелила рука хозяина. Пал-Палыч целился в глаз, но промахнулся и вцепился в ухо шофёра, и оторвал его, как бумажное.
Славик заорал от боли и ужаса и вылетел из машины, как пробка из бутылки. Он видел, как лобовое стекло подёрнулось паутиной трещин, затем подлетело на три метра, и воющий зверь, отдалённо напоминающий начальника, выкатился на дорогу.
-- Спасайтесь! Он бешеный! -- заорал Славик.
-- Ыыыыааахх! -- ответил Пал-Палыч и на четвереньках, точно горилла, бросился поперёк шоссе. Он прыгал по капотам и крышам, рычал, колотил ногами в стёкла, потом спрыгивал на асфальт и бился о дорожное покрытие головой. Рассерженные и напуганные водители гудели клаксонами, кричали, и сквозь этот гвалт Славик с ужасом услышал хруст кости -- взбесившийся шеф сломал себе череп.
Пал-Палыч с обезьяньей ловкостью вскочил на крышу высокого джипа и вцепился себе в глаза. Всё произошло мгновенно. Рёв сменился визгом. Славик успел увидеть -- эта картина потом долго преследовала его -- две пустые кровавые глазницы на лице начальника.
Ослепший Пал-Палыч высоко прыгнул, перевернулся в воздухе и "свечкой" ударился об асфальт.
Всё было кончено.
Между машинами к трупу со сломанной шеей бежали полицейские.
* * *
Димон, он же Дима, он же Димчанский, вот уже двадцатый раз безуспешно пытался связаться с отцом. После того, как он передал SoulCollector.exe, связь внезапно оборвалась.
-- Хрень какая-то, -- подумал юноша, поставил ноут на постель и плюхнулся рядом.
Хотя... всё верно. Отец правильно понял намёк, и теперь, если и соизволит поговорить с сыном, то лишь для того, чтобы объяснить ему, что он засранец, что его мало пороли, и мал ещё так шутить со взрослыми людьми.
А поделом. Что бы там не произошло между ним и маманей, выкидывать родного сына на мороз -- это уже слишком. Так может поступить только конченный пидор.
Димон вздрогнул, поймав себя на том, что назвал отца... так, как назвал. Он недоумённо взглянул на экран ноута и не удивился, когда на нём сама собой возникла заставка SoulCollector.
-- Димчанский! -- окликнула его девушка в кожаной сбруе. Он дёрнулся -- она говорила так, будто они сидели в одной комнате. -- Ну, не дёргайся! Ты всё правильно сделал! Он действительно конченный пидор!
Парень вытаращил глаза. От современной игрушки он готов был ждать чего угодно -- но впервые видел, чтобы компьютерная программа читала мысли.
-- Он уже получил своё. Перед смертью он вырвал себе глаза, а когда сдох -- обосрался, -- с милой улыбкой продолжала девушка. Димон видел, что она уже не похожа на 3D-модель, а ничем не отличается от живой. Как будто её записали в хорошем качестве. Только это не похоже на запись.
-- А ты, Димчанский, скоро с ним встретишься, -- продолжала бесовка с экрана. -- Хочешь, я покажу тебе, каков ты будешь... через час? -- девушка пропала, и Димон с нарастающим ужасом увидел на дисплее свою комнату. Изображение было каким-то мутным, и эта муть двигалась. Он понял, что это не муть, а дым. А потом он увидел себя. Точнее, свой голый обожжённый труп, скорчившийся на обгоревшей кровати.
Он почувствовал, как подкатывает сладкая дурнота, хотел встать -- но вместо этого потерял сознание.