О, Богиня! Как же мы… как же нас угораздило?
Обернулась, скорчила страшную рожу, сигнализируя близняшкам, что у нас проблемы, но… но два черноволосых бурундука лишь сильней надули щёки. Зато когда к ним повернулся Райлен, на лицах расцвели приветливые, глуповатые улыбки. Правда, ненадолго…
— Госпожа, Соули, — позвал маг, — боюсь показаться некорректным, но я уже говорил вашим сёстрам, что их присутствие при уничтожении умертвия нежелательно. Это довольно неприятное зрелище. Они обещали мне взрослого, здравомыслящего провожатого — то есть вас. Вижу, Миле и Лине всё-таки удалось убедить вас в том, что их присутствие допустимо, но… я бы рекомендовал отправить девушек в поместье. Пока не поздно и не слишком темно.
Я чуть из седла не выпала. Что?! Эти мерзавки пообещали Райлену, что я буду его сопровождать? И даже не предупредили!
Райлен нарочно повысил голос — скрывать свою позицию от близняшек точно не собирался. Лица девчонок сперва вытянулись, после вновь обзавелись бурундучьими щечками — прям оскорблённая невинности, не меньше. Но я ни жалости, ни сочувствия не испытала, наоборот — жуть как захотелось воспользоваться рекомендацией брюнета и отправить желтоглазых бестий домой. В отместку. В наказание!
И… и я бы так и поступила, если б не давешний рассказ про умертвия.
— Благодарю, господин Райлен. Думаю, девочкам эта прогулка будет полезна.
Маг одарил удивлённым взглядом, а я не выдержала — сказала, понизив голос:
— Они куда смелей, чем нужно. Им не помешает испугаться.
Брюнет, кажется, не понял, но уточнить не успел, потому что я была проворней:
— Господин Райлен, а… а некромантия, она… ну она сильно запрещена?
Снова расцвёл улыбкой.
— Сильно. За неё отрезают руки.
— Как это? — не в силах скрывать ужас, выдохнула я.
Брюнет пожал плечами, но улыбаться не перестал. На мгновенье мной овладела уверенность — Райлен шутит, вот только… он не шутил.
— Что-то ещё? — учтиво поинтересовался штатный маг города Вайлеса, услыхав очередное "а…".
— А… вы боевых умертвий уже убивали?
— Конечно.
— Трудно?
Собеседник рассмеялся, а потом вдруг посерьёзнел и сказал:
— Госпожа Соули, для вас я готов убить даже восставшего из мёртвых тролля.
Я неимоверно смутилась, спросила тихо:
— Правда?
— Правда, — улыбки в его голосе уже не было. Предельная серьёзность и только.
И я вдруг поняла — он действительно может. Может! О, Богиня! Мы спасены! Осталось только придумать, как сделать так, чтобы Райлен не понял, кто того тролля разбудил…
Глава 4
К парку подъехали уже впотьмах. Звёзды разгорались невероятно медленно, так что вместо стройных рядов деревьев различались лишь чёрные тени. Впервые в жизни я вглядывалась в знакомые очертания с опаской.
— Ну что, приехали? — в голосе Райлена по-прежнему звучала улыбка, хотя… хотя он явно распознал нашу маленькую ложь насчёт удобного объездного пути.
Я уже открыла рот, чтоб ответить, но меня опередила угловатая бурая лошадь, на которой восседал маг.
Тонкий, исполненный страха крик мог означать лишь одно — гривастая учуяла покрытого трупными пятнами гостя. Сердце пропустило удар. Неужели тролль всё-таки ослушался приказа и покинул кладбище? Я потянула поводья и застыла в седле…
— Да, приехали, — пробурчала Лина.
Нет, тролль всё-таки далеко, иначе наши лошадки тоже бы занервничали.
— Дальше лучше пешком, — выдохнула я. Просто очень не хочется лошадиные истерики слушать.
— Как скажете, госпожа Соули, — отозвался брюнет и прежде чем кто-либо из нас успел возразить, зажег магический светлячок.
Свет был белым и тусклым, но вспыхнул так внезапно, что я вздрогнула и чуть поморщилась. А близняшки дружно вскрикнули — бедненькие, они, наверняка, всё это время с перестроенными зрачками ехали, а тут такая мука.
— Что-то не так? — учтиво спросил Райлен.
— Всё хорошо, — с заметным неудовольствием ответила Мила. Потом вспомнила про приличия и исправилась: — Всё хорошо, господин маг.
Райлен глянул странно, но промолчал.
Он спешился первым. Небрежно бросил повод на седло и начертил в воздухе какой-то символ. Слов заклинания мы не слышали, да и свечения на кончиках пальцев не наблюдали, но бурое чудище застыло — даже бока раздуваться перестали.
— А… — тихо протянула Лина. В этот миг сестричка напоминала уже не бурундука, а сову. "Старшенькая" не отставала.
— Если лошадь учует умертвие, то запаникует, — пояснил брюнет. — Проще наложить лёгкий стазис, чем ловить и успокаивать.