Когда второй глаз полностью окрасился в голубой, Кирк всерьез забеспокоился. Спок ни под каким предлогом не оставался наедине с надоедливым, по мнению Ухуры, курсантом более чем на две минуты и сорок секунд. Зато с той же Ухурой, к примеру, мог торчать часами. Это напрягало. Почему девчонка может, пусть она и такая горячая, а Джим - нет? Непрошенная ревность зарождалась и вспыхивала подобно новой звезде. Спок только его, Кирка, соулмейт. Глаза у Ухуры карие. Оба. У Спока с недавнего времени тоже. Тогда почему?
- Вы провалили тест, кадет Кирк, - монотонно доносит Спок, а Кирк в ответ лишь улыбается.
- Так точно, сэр.
- Тогда что вы тут делаете, кадет? Это, по меньшей мере, нелогично. - Спок изгибает тонкую бровь, но в лице не меняется.
- Я пришел попробовать еще раз.
- Что же, - многозначительная пауза, - тогда приступайте.
- Есть, сэр!
Когда Кирк проваливает тест Кобаяши Мару второй раз, в шоколадных глазах вулканца мелькнуло что-то похожее на усмешку. Джим был готов поставить что угодно на то, что Спок впервые показал ему свою эмоционально заинтересованную сторону. Кирк ликовал.
- Третья попытка на семьдесят три целых и восемь сотых является самым нелогичным сценарием из тех, что я предвидел, - начинает Спок, стоит кадету переступить порог.
- А я нелогичен. Разве вы этого не заметили, сэр?
- Приступайте, кадет.
В третий раз тест успешно сдан, на лице Кирка победная ухмылка, а у Спока, кажется, случилась перегрузка: вулканец уставился в одну точку, рука на перилах сжалась, а губы сложились в тонкую полоску. Кирк не зря корпел над трояном последнюю неделю.
- Кадет Кирк, - начинает один из преподавателей, в то время как Спок пилит взглядом карих глаз голубые Джима, - вы обвиняетесь в несанкционированном проникновении в Центр, умышленном обмане старших по званию, а так же полнейшему неподчинению приказов.
- А вот с последним не согласен, - Джим обворожительно улыбается, но глаза не отводит; Спок едва-заметно щурится.
- Вы взломали симулятор, полностью проигнорировав устав Академии, после чего…
- Но я прошёл тест.
В тот день Джим впервые доводит Спока до эмоционального всплеска, получив при этом сломанный нос. Кто же знал, что вулканец так отреагирует на невинный поцелуй?
========== Александр Махоун/Майкл Скофилд ==========
При первой встрече Майкла бросило в жар. Его зрачки резко расширились, попав в плен знакомых голубых глаз, а на губах впервые за долгое время появилась растерянная улыбка. Самообладание дало трещину всего на секунду, но именно этого времени и хватило на то, чтобы принять как данное: Майкл нашел своего соулмейта. От подобных мыслей, фактов, догадок, его затрясло, а сладкая, предвкушающая дрожь прошлась по позвоночнику, оставляя после себя стайку мурашек и холодный пот. Скофилд никогда не думал, что встреча окажется такой непонятной. В книгах всё описывается совершенно иначе. Там, следуя клише смазливых романов, у главных героев всегда подскакивает пульс, перед глазами пролетает вся серая и скучная жизнь, а после вместо глаз выскакивают сердечки. Последнее, конечно, отдает японской анимацией, но в голову сейчас как на зло не шли другие примеры.
Линкольну его соулмейт снился постоянно, на регулярной основе и очень, просто очень красочно и понятно. Во сне Линк видел женственный силуэт, видел приятную мягкую улыбку прекрасной незнакомки, так много значащий в будущем. Родственная душа Барроуза как могла показывала себя и не оставляла шанса остаться незамеченной. У Майкла всё было с точностью да наоборот. Расплывчатые, еле-еле просматриваемый силуэт, резкие жесты, выверенные годами, твердый характер и серьезное выражение лица. Ни намека на улыбку, как бы ни прискорбно. Линкольн нашел своего соулмейта в Фокс Ривер, хорошенькая докторша Сара Танкреди, но Майклу рассказать не удосужился. Итогом стало то, что Скофилд вроде как влюбился в девушку, та влюбилась в Майкла, а сам Линкольн оплакивал смерть Вероники, почившей смертью храбрых. Никто из этих четверых счастлив не был, игнорируя законы вселенной, но и внимания на этот никто не обращал.
Голубые глаза снились Майклу постоянно с момента первой встречи. Он видел их во сне, после стал видеть наяву, представлял эти глаза и их обладателя. Эти чертовы голубые глаза буквально преследовали и не давали нормально жить. Майкла потряхивало каждый раз, стоило вспомнить чистый оттенок голубого, прямые черты лица, длинные руки и пальцы. Майкла потряхивало до холодного пота, до предоргазменных судорог лишь от одного упоминания имени этого человека. Майкл тонул в нем, Майкл задыхался, но его соулмейт был слишком далеко и одновременно так близко. Разные стороны баррикады не могли дать счастливой жизни, пусть они и были родственными душами.
- Его имя Александр Махоун и его послали убить нас.
Именно с этих слов и началось безумие.
*
Будучи взрослым, рассудительным человеком, Алекс не раз обдумывал собственную жизнь. И он не жаловался на нее, никогда не жаловался. Вплоть до встречи с Майклом Скофилдом, занявшим все мысли буквально с первой секунды зрительного контакта. У Махоуна было все, о чем мечтает мужчина: семья, красавица жена, сын, работа со стабильным заработком. В свое время Алекс и дом построил, и дерево посадил, но вот вырастить сына не смог. Его работа, чертова Компания, вечно отбирала все свободное время, нервы и силы. На личную жизнь, красавицу жену и прелестного наследника ресурсов катастрофически не хватало. Его жена терпела все, нужно отдать ей должное, достаточно долго и терпеливо. Она не устраивала скандалов, не закатывала сцен, она тихо воспитывала сына в одиночестве и коротала вечера за просмотрами сериалов, периодически выбираясь в город и веселясь с друзьями. Алекс себе такое позволить не мог. У него была работа, были трудные отношения с людьми и святая уверенность, что в этом бренном мире для тебя нет естественного дара природы – соулмейта, родственной души, лучшего друга. Пам, супруга, не была его второй половинкой. Женщина потеряла своего соулмейта еще в детстве, когда того милого парня сбила машина прямо на глазах у пятнадцатилетней Памелы, так и не успевшей насладиться радостью и счастьем с предназначенным человеком. Александре же считал, что в его жизни такого нет и вовсе, что вселенная решила подшутить над ним и схалтурить, оставив гнить в одиночестве. А потом он встретил Пам, влюбился, но душа его так и оставалась разорванной, не смогла соединиться с такой же окровавленной половинкой души женщины. С годами Махоун потерял надежду отыскать соулмейта, любовь к Пам остыла и единственной ниточкой, связывающих супругов, был сын Кемерон. Ради него Алекс был готов на все, даже предать свою страну или Компанию, но повстречав однажды Майкла Махоун не смог отказаться от него, даже ради сына.
Скофилд был нигде и одновременно везде. Он постепенно проник под кожу, въелся в кости и сводил с ума одним только упоминанием. Воспаленный мозг Алекса, годами травящийся наркотой и обезболивающими, казалось, был в сговоре с Майклом: галлюцинации, ведения, наващивые сны. Алекс сходил с ума, увеличивал дозы лекарств, но ничего не спасало. Картинки встречи с родственной душой, так ненавязчиво проскальзывающие в его сознании с детства и машинально не воспринимающиеся самим Махоуном, становились все отчетливее, а после нескольких встреч и вовсе превратились в красочные ведения. Три таблетки в день перестали помогать, а увеличивать дозу стало опасным для здоровья.