— Милая, ты можешь оживить его… — сказала она дрожащим голосом. — Он так похож на своего отца… Рон в юношестве был такой же.
— Ожи… Что? — я не верила собственным ушам. Голова шла кругом, а в висках стучало. Надежда снова зародилась в моём сердце, согревая его.
Если существует шанс оживить Зейна, я готова сделать что угодно.
— Если откажешься от силы ангелов, что течёт в твоей крови… И станешь чистокровным драконом.
Я не хотела отказываться от ипостаси ангела, потому что желала доказать, что полукровки — это не отдельный слой общества, а уникальный… Но ради Зейна готова была пойти на что угодно.
— Как я могу сделать это?
— Просто откажись от крыльев… Твоя сущность всё сделает за тебя.
Я кивнула и закрыла глаза.
На секунду показалось, словно я вижу себя в виде ангела со стороны… И та, вторая я, не совсем довольна выбором.
— Ты уверена, что готова разделиться со мной?
Во мне не было и тени сомнения. Конечно же, готова. Ради Зейна.
— Прости, пожалуйста, прости меня… Я бы не стала отказываться, но он должен жить. Ты часть меня. Важная часть, и ты должна понимать, как сильно он мне дорог.
— Я знаю, — ответила вторая я. — Будет больно!
— Я вытерплю! — кивнула ей в ответ и прикрыла глаза.
И тело начало сотрясать с такой силой, что казалось, словно я падаю с огромной высоты, а затем появилась нестерпимая боль в районе груди, будто бы часть меня отрывают. Так и было на самом деле. Поток белого света вышел из меня и устремился в Зейна.
Часть 40
Всё складывалось так, как складывалось. Я видел, какой силой обладает моя малышка, и это, безусловно, пугало. Даже в какой-то степени отталкивало, стоило только вспомнить слова Люцифера о том, что я чернь и ею останусь.
Когда она оживила своего братца, как оказалось, пусть и дальнего, но родственника, я убедился в том, что должен стать лучше, чтобы соответствовать своей девочке.
Мы вернулись в академию после того, как Айден был полностью запечатан. Немало союзников полегло в этой битве, но оно того стоило. Больше Люцифер не сможет строить свои коварные планы и настраивать расы друг против друга. Никто не подойдёт и близко к Айдену, а значит, у твари не будет шансов заполучить чужую энергию.
Жаль, конечно, что не удалось убить его, но мистер Родриксон уверил, что магический барьер, который окружает треклятое логово, сильный. Никому не удастся его преодолеть.
— Тебе следует обратиться к лекарям, — кивнул Родриксон в сторону раны на моей груди, о которой я уже забыл.
Я пытался отыскать взглядом Эстер в толпе возвращающихся, и когда заметил её с этим ангелочком и мамой, слегка расстроился.
— Ей нужно время… У Эстер появился шанс обрести настоящую семью… Тебе следует дать ей во всём разобраться и немного побыть с ними…
Я кивнул. Конечно, я не собирался лишать её счастья воссоединения с семьёй. Мне и самому требовалось время для того, чтобы восстановиться и всё обдумать. Слишком многое произошло. Слишком много новостей свалилось на голову, словно ушат помоев, неожиданно выплеснутый из окна.
— Кьер, — остановил меня мистер Родриксон, когда я направился к кабинету лекаря.
Я обернулся и заметил в его взгляде гордость. Он радовался тому, что наставления не остались напрасными. Несколько секунд и уверенных шагов навстречу друг к другу, и он обнял меня, похлопывая по спине.
— Я горжусь тобой, сынок! Всегда гордился!
Мне было приятно слышать эти слова, хотя я и без них понимал, что так и есть. Родриксон стал для меня отцом, когда родного убили, и я рад, что я смог оправдать его ожидания.
Лекарь наложил марлевую повязку с травами и при помощи магии избавил меня от грязи и слизи демонов. Я бы с удовольствием попарился в горячей водичке, но водные процедуры запретили на несколько дней, пока раны не затянутся.
Едва я вышел из его кабинета, пошатнулся от неожиданности, потому что Эстер налетела на меня и повисла на шее. Я прикрыл глаза, наслаждаясь её близостью. Малышка дрожала в моих руках и прижималась теснее. А я хотел взять её на руки, унести к себе, обнять и уснуть рядом, но не смел забирать её у только что обретённой матери.
— Кьер, я так боялась, что больше никогда не увижу тебя, — прошептала малышка. — Мне не следовало уходить тогда из кабинета Родриксона. Я должна была выслушать тебя. И сейчас я спрошу прямо: Кьер, я нужна была тебе для того, чтобы стать золотым?
— Малышка, это долгая история!
— Просто скажи да или нет, Кьер! Мне это очень важно знать, — она смотрела мне в глаза с такой надеждой, что внутри всё сводило.