Мимо.
Лидия делает шаг, нерешительно останавливается, спрашивает:
— Это сон?
Кора вскидывает больной, изумлённый взгляд.
— Нет, — говорит наконец, хрипло и неуверенно, чешет переносицу, хмурится.
— Тогда тащи свою задницу сюда, я… — и вопреки своим словам сама налетает на Кору, укладывая одну руку на тонкую талию, другой обхватывая чужой затылок.
— Ты спятила, — твёрдо говорит волчица, но не отодвигается. — Ты спятила, Лидия Мартин, и я свихнулась вместе с тобой.
Банши не успевает ни ответить, ни возразить, и плевать хотела на это, потому что Кора потрясающе целуется.
Лидия отвечает и больше не чувствует себя ненужной.
***
Дерек с тихим смешком закрывает дверь, тянет Стайлза на улицу и глубоко дышит, переплетая их пальцы и поднимая взгляд.
Небо над ними — синее-синее.
Дерек в жизни не чувствовал себя счастливее.
========== Стив/Тони (мельком Питер/Уэйд). ==========
Комментарий к Стив/Тони (мельком Питер/Уэйд).
пост!Гражданка
Тони простил Стива, и вообще, хочу ХЭ - пишу ХЭ, законом не запрещено, шипперами одобрено;)
– Да ты спятил, – услышал Стив ещё на подходе к лабораториям.
Невольно ускорил шаг, опасаясь увидеть что угодно – а Тони не унимался, продолжал говорить что-то о рисках и системе безопасности. Стив едва не вломился в святая святых с щитом наперевес, но вовремя заметил рядом со Старком Питера, одновременно расслабился и напрягся, спокойно прошёл двери и бесстрастно поинтересовался:
– Что происходит? Вас за километр слышно.
Тони закатил глаза, махнул рукой в сторону Питера и крайне недовольно пояснил:
– Герой рвётся в бой. Я, естественно, против. Герою, соответственно, наплевать. Конец сцены, занавес, расходимся.
– Пап, не начинай, – фыркнул Паркер, запуская пятерню в волосы. Тони, казалось бы, пропустил обращение мимо ушей, хмуро уставился на покорёженную броню, грудой сваленную на верстак, коротко выдохнул и пояснил:
– Я просто волнуюсь, Пит. И чувствую себя ответственным за то, что ты во всё это влез.
У Стива противно заныло где-то между рёбер. Подробности вспоминать не хотелось, они давно всё обсудили, но ненависть к себе и чудовищный страх потери никуда не делись – временами обгладывали кости и точили напускную уверенность в светлое будущее. Стив до сих пор не был уверен, чем заслужил такое великодушие, но Тони тогда вытащил их из этой несуразицы с чёртовым Актом, замял дело и вернулся к прежнему состоянию: очертя голову бросался в самую гущу битвы, язвил, периодически взрывал что-нибудь, флиртовал со всеми в радиусе трёхсот метров и оставался невозможным упрямцем.
Питер тяжело вздохнул, уложил ладонь Тони на плечо и твёрдо сказал:
– Я просто делаю то, что могу. Ни больше, ни меньше. Ровно столько, сколько в моих силах.
– Если бы ты ещё не рисковал собой… – буркнул Тони, заметно смягчаясь.
– Это был бы уже не я, – закончил за него Паркер, сжимая плечо. – Я знаю, что ты мной гордишься, и волнуешься, и вообще делаешь всё то, что не каждый родитель даёт своему ребёнку, так что мне несказанно повезло, но, чёрт возьми, я просто хочу помочь. До твоего уровня мне ещё очень далеко, сам знаешь.
Тони хмыкнул, хлопнул Питера по плечу, отвернулся к броне и бросил на прощание:
– Уэйду привет, кстати.
Питер споткнулся на ровном месте, подавился воздухом, уставился во все глаза. Реакция Стива была примерно такой же.
Уэйд? Это что, тот самый, который Дэдпул?
Господи Иисусе.
– Откуда ты… – хрипло начал Пит, и Тони рассмеялся, легко покачав головой.
Стив откровенно залюбовался отражением смеха в его глазах – такой взгляд и искренняя улыбка делали его моложе лет на десять, и Стиву снова стало чертовски неуютно из-за того, что, по сути, Тони и постарел-то из-за тех самых проблем: спал по минимуму, совершенствовал броню, ругался с Россом и юристами, брал на себя всю армию журналистов и миллион других дел. Стив буквально почувствовал, как его тошнит от самого себя, снова перевёл взгляд на веселящегося Тони, осторожно выдохнул, расслабляясь.
– Я всё же гений, карапуз, – весело подмигнул он, вспоминая прозвище, которое подхватила вся команда, и Стиву на секунду показалось, что Старк едва удержался от того, чтобы показать Питеру язык. – А теперь давай, спасай Нью-Йорк, беги на свидание, все дела.
– Я балдею, – только и выдохнул Паркер, разглядывая Тони во все глаза. Стив очень хорошо его понимал: Старк умел впечатлять. – Бл…
– Не при Кэпе! – весело хмыкнул тот, предупреждающе покачав в воздухе отвёрткой. – Иди уже, ребёнок, да не наделай глупостей, папочке надо поработать.
– До вечера, – кивнул Питер, наконец вываливаясь за двери с абсолютно шальной улыбкой. – ЛУЧШАЯ СЕМЬЯ НА СВЕТЕ! – Проорал он куда-то в потолок, вскидывая кулак вверх, а затем окончательно ушёл.
Тони фыркнул от смеха, покачал головой, повертел в руках перчатку, а затем повернулся к Стиву.
– Не думаю, что ты пришёл поболтать о погоде или подрастающем поколении, – сказал он, прищуривая глаза.
Стив согласно кивнул, тяжело вздохнул, вытащил из-под верстака стул, едва ли не упал на него, неаккуратно брякнул щит об пол и как-то разом сник.
– Это чертовщина какая-то, – сказал он наконец без какого-либо перехода. – У тебя есть, не знаю, знакомый мозгоправ?
– Кошмары? – коротко спросил Тони, отбрасывая отвёртку и перчатку к груде металла и доставая такой же стул. Стив кивнул. – Не поможет, – тяжело вздохнул Старк. – Пока сам не поймёшь и не отпустишь – чёрта с два что поможет. Ни таблетки, ни алкоголь, да нихуя, в сущности, прости за грубость.
Стив даже не обратил на ругательство внимания. Смотрел на Тони и думал, как так вышло, что вот он, Энтони Эдвард Старк, его родственная душа, которому не хватило духу признаться, но хватило тупости предать, с этим справляется. Присмотрелся повнимательнее и окончательно захотел умереть: Тони не справлялся. Будто дотягивал последние месяцы, жадно глотал воздух, пил опасность вместо воды, закидывался адреналином вместо сна.
Стив смотрел, почти не моргая, впитывал каждое микровыражение, а затем рубанул с плеча:
– Мне так жаль, Тони. Я задолбался в своих снах видеть, как ты умираешь.
Старк дёрнулся, опустил плечи, глянул из-под острых ресниц зло и решительно. Хлёстко припечатал:
– Хватит уже, Кэп. Прошло и прошло. Надо жить дальше. Как можем или как не получается – всё равно. Надо – и всё тут.
– Ты даже по имени меня больше не называешь, – неожиданно для самого себя прошептал Стив, опуская взгляд. Внутри что-то с диким грохотом продолжало рушиться, и фасад предсказуемо трещал по швам. – Я так устал, Тони. От самого себя, от этой ненависти; не могу больше. Каждый день думаю, на кой чёрт начал всю эту войну, почему не послушал тебя, не дал высказаться, втянул в это команду, да мало ли о чём ещё, да и не суть. Мне так жаль, господи, Тони, мне так жаль…
Он даже не понял, что произошло. Секунду назад он усиленно ненавидел себя, а уже через миг почувствовал, как лицо оказалось в чужих ладонях, чуть грубые, шершавые от постоянной работы подушечки больших пальцев нежно прошлись по скулам, и Тони посмотрел на него с высоты своего роста с какой-то чудовищной тоской.
– Ну ты и дурак, Стивен Грант Роджерс, – сказал он тихо, но твёрдо. Стив согласно кивнул, безотчётно потёрся щекой о чужую ладонь, прихватил губами тёплую, пахнущую металлом и солнцем кожу. Тони хрипло выдохнул, ошеломлённо посмотрел на него и тут же полез целоваться.
Стив вцепился в отвороты рубашки, дёрнул на себя, переместил ладони на спину, подставил губы под яростный, тут же зализанный укус, зажмурился, упираясь лбом в лоб Тони, шумно выдохнул, не отпуская.
– Какого дьявола мы не сделали этого сразу? – спросил он, особо не надеясь на ответ.
– Из-за упрямства? – предположил Старк, укладывая тёплые руки ему на шею. – Страха? Нежелания признаваться, что иногда попросту приходится мириться с обстоятельствами и принимать то, что послано тебе самой судьбой, как бы бредово и высокопарно это не звучало?