— Не знаю, — Донхи наконец оставляет в покое несчастный стакан, зато достает из кармана зажигалку и плюхается на свободное кресло рядом с младшим, который в тот же миг довольно оплетает её руками. — Я вроде и тренировалась, когда только могла, но сам понимаешь — ни на кисти, ни на краски времени не было вообще. Так что, считай, за последние два года у меня одни только черно-белые скетчи, да и те бессистемные, никакой тематики.
— Когда ты вообще успевала еще и рисовать? — Юнги переглядывается с Намджуном и Сокджином, которые также в уме высчитывают количество свободных часов девушки на неделю, и если раньше они были уверены, что она их тратит на сон, то сейчас… Юнги глубоко выдыхает и, натянув на себя кривую улыбку, толкает к девушке обычную кружку с мятным чаем. — Хотя, какая разница. Да пей, пей, я же вижу, что тебе алкоголя вообще не хочется.
Донхи извинительно улыбается и благодарно принимает чай.
***
Донхи откровенно не знает, что ей делать. То есть нет, хотя прежние отношения не сложились, но она всё же задумывалась иногда о том, что если все наладится, то она разрешит себе влюбиться в милую девушку или парня и попытаться построить жизнь вместе.
А потом случился Ким Намджун, и теперь она… В растерянности? Как так вообще могло случиться? То есть да, он заботливый и приятный молодой человек, воспитанный и умный, а ещё весьма хорош собой, сколько бы Донхи не шутила о пивном животике. И целуется неплохо, если уж совсем откровенничать.
Донхи в попытке отчаянно остановить мысли резко хлопает себя ладонью по лбу… И громко матерится, потому что забыла о зажатой там зажигалке.
— Ну ты и чудишь, — Намджун лишь хмыкает, а после отбирает у всё еще ругающей себя Донхи зиппо и насмешливо предлагает. — Поцеловать, чтобы не бо-бо?
— Да ну твои шуточки! — тут же рявкает девушка, всё еще потирая ссадину. — Чёрт, отдай зажигалку, она хотя бы прохладная.
Но Намджун не отдает гребаную зиппо.
— А кто сказал, что я шучу?
Намджун сам прикладывает её к ушибу, улыбается странно, и Донхи в который раз ненавидит странное чувство в животе, возникающее каждый раз при виде этой улыбки.
Проблема, вообще-то, всё еще между ними существует. Намджун влюблен в Донхи, и теперь он понимает, что смысла скрывать это нет, но всё же пытается — для её комфорта. Донхи… ну, что же, она уверена, что решение тогда приняла верное, но чёрт!
Она, чёрт возьми, тоже чувствует!
Ей тоже хочется тепла, любви, быть рядом и всё то, что она так отчаянно отрицала.
И Донхи просто откровенно рада, что уже почти исполнила данное себе же условие, потому что стоит наконец прекратить мучать себя и Намджуна. Они уже больше двух лет ходят по тонкой грани, уже раз успели её перешагнуть и, судя по взгляду друга, он был бы рад остаться на той стороне. И этим она, честно говоря, даже восхищается — безграничным терпением, взращенном на уважении к её чувствам.
Может ли сама Донхи заявить, что она также уважала его?
Что-то в этом она ни капли не уверена.
Еще и сегодня юрист ведет себя странно, потому что вроде бы вот он — просидел почти всё время от открытия до закрытия где-то неподалеку, но что-то слишком тихо, слишком… не так, как должен бы.
О чем Донхи ему и пытается придумать, как сказать. Спросить. Узнать? Она уже запуталась. Вроде бы никакой проблемы нет: она привыкла рубить с плеча, особенно с ним, но почему-то…
Почему-то теперь ей страшно делать так.
— Ты сегодня непривычно тихий, — кажется наиболее нейтральным вариантом, и взгляд Намджун из тяжело-задумчивого в мгновение меняется на ласково-теплый, так что Донхи просто уверена — она тут же покраснела. Хорошо, что в предрассветных сумерках на заднем дворе клуба её румянец вряд ли заметен.
— Просто многое нужно было обдумать, — мягко отвечает юрист, и его немного отросшие волосы ерошит утренний ветер. — Ничего особенного, но я, похоже, реально подзавис.
— Часов так на восемь, — фыркает привычно Донхи, а Намджун смущенно чешет шершавую от проступившей щетины щеку.
— Ну, бывает. Слушай, комбинезончик, вопрос на миллион.
— Валяй, — девушка выдирает из чужих загребущих лап зажигалку и прикуривает первую за сутки сигарету. — Слушай, странно, но чем ближе я к учебе, тем меньше курить хочется.
— Это же только в плюс тебе, — Намджун всё еще ведет себя странно — страннее обычного — и этим только вызывает всё больше вопросов в голове и так сомневающейся в себе Донхи. И именно поэтому она решает поступить так же, как делала последнее время — отложить проблему на будущее. — Слушай, вот то, что Тэхён говорил.
— А чего он только не говорил, — широко улыбается девушка, и Намджун смеется в ответ, согласно кивая.
— Согласен, мелкий — та еще болтушка. Так вот, малышка, — он будто не видит, что Донхи передергивает от этого обращения, — по поводу твоих рисунков он говорил, что тебе надо было практиковаться.
— Да, есть такое, — девушка накидывает на голову капюшон, скрывая уже не только румянец, но и бегающий взгляд — в основном она бездумно рисовала либо цветы, либо Намджуна, и никто, чёрт возьми, не может её в этом винить. — А что?
— Почему я никогда этого не видел? То есть, ты же могла рисовать лишь тогда, когда было свободное время, а получается так, что всё свободное время занимали лишь я и Тэхён, так что…
— Стоп! — Донхи останавливает его на полуслове и демонстративно машет рукой перед чужим лицом, изо всех сил туда не заглядывая. — Прекрати себя накручивать. Слышишь? Прекрати. Проводить время с тобой или Тэ, спать или рисовать — это всё был мой выбор. Не надо себе вот сейчас, когда это уже подходит к концу, искать себе повод для психоза.
— Могла бы и помягче, — ворчит в ответ Намджун, и Донхи расслабляется, мягкая улыбка опять поселяется в уголках её губ, и она хитро поглядывает в сторону друга.
— С тобой помягче нельзя.
***
В воскресенье Донхи упрямо идет на работу в клуб, хотя её от этого отговаривали все с просьбами подготовиться лучше к первому учебному дню, на что девушка вконец рассердилась, рявкнула в трубку начальству нечто нелицеприятное, а по приходу на роботу злобно осмотрела компанию парней, привычно занявшую любимый столик, и пошла за стойку. Хосок привычно протянул «Господи, какая девушка!», за что также обыденно получил два подзатыльника от соседей, а после Юнги принес выпивку — и вечер для всех стал прекрасным.
Для всех, видимо, кроме Намджуна, которого последнюю неделю очень сильно тревожило нечто важное.
— Вопрос! — Юнги нервно трет затылок — он уже привык, что ничем хорошим не заканчиваются такие моменты, как только Намджун преувеличено нервно поднимает бутылку с соджу. — Что можно отдать подруге в качестве пижамы из своих вещей? Чтобы это не выглядело каким-то знаком или там подтекстом. Не, вы ничего такого не подумайте, — он сразу же грустно оправдывается, — просто я недавно постирал её пижаму не на том режиме, и теперь в нее только Синди и поместится.
Парни многозначительно переглядываются, Юнги мгновенно успокаивается — мелкий ничего не натворил, просто хочет совета, никакой новой драмы, фух, аж от души отлегло — и задумывается. Начинает, однако, совершенно неожиданно Банг.
— Футболка, — уверенно заявляет Ёнгук, мечтательно улыбаясь. — Задирается на бедрах, подскакивает выше — это и мило, и сексуально. Можно белую, чтобы чуть просвечивала, можно черную — так больше секси, да пофиг, на самом деле, просто чтобы в твоем, правда?
Парни согласно гудят, улыбаясь то ли каждый своим воспоминаниям, то ли воображению, а Юнги вдруг фыркает, заметив ругающуюся с пьяным посетителем Донхи. Тот пытается распускать руки, но малышка скалится дико и без любых угрызений совести выливает на мужика его же коктейль.
— Джуни, — неожиданно говорит, и юрист тут же поднимает взгляд от бутылки на него, готовый внимать и просвещаться. — Ты помнишь ту длинную рубашку персикового цвета? Тебе ее Сокджин подарил, вечно еще ругаешься, что пришлось для этой рубашки специально подходящий костюм покупать.