Донхи неуверенно кивает и, несколько секунд помявшись, решается.
— Спасибо.
Юнги кивает в ответ и отвлекается на чайник.
— Но я хотел бы знать, что он хотел сказать под «не впервой».
И тут же жалеет о своих словах.
Донхи бледнеет прямо на глазах и держится в сидячем положении только потому, что Намджун так и не опускает руки, всматриваясь в её лицо.
— Я не хочу этого вспоминать, хорошо? — она выдавливает это через силу и снова начинает дрожать. Отодвигается от Намджуна, насколько может, скидывает с себя его руки и плотно запахивает плед. Юрист смотрит на нее внимательно и больше не пытается приблизиться.
Кажется, теперь он начинает понимать причину шрамов на её ребрах.
— Послушай, — Юнги осторожно ставит чай на столик рядом с Донхи, и она благодарно смотрит ему в глаза, — я хочу посадить этого ублюдка за решетку, но мне нужны для этого весомые доказательства.
Донхи жмурится и выдавливает из себя через силу:
— Я принесу результаты осмотра у врача за тот случай, но не знаю, будут ли они иметь вес в суде — это было два года назад.
Донхи боится поднимать взгляд. Донхи знает, что думают в таких случаях обычно: сама виновата, нечего было в юбке ходить, вот мужик и не выдержал…
Вот только две мужские ладони накрывают её предплечье, в обоих взглядах — сочувствие и непонятная решимость, и Донхи не чувствует отвращения от них.
— Я переведу тебя в бармены, — Юнги улыбается ободряюще и толкает Намджуна локтем. — Возле стойки всегда стоит охрана, а я её набирал из наших общих с Намджунни друзей, поэтому бояться нечего. Хорошо?
Донхи несмело улыбается и кивает.
Кажется, в этом случае отвращение к себе чувствует только она сама.
***
Намджун выключает в гостиной свет, тихо поправляет на спящей девушке одеяло и несколько минут просто стоит, всматриваясь в расслабленное девичье лицо.
Теперь понятно, почему она не любит касания других людей. Почему всегда футболки с длинными рукавами и расстояние при разговоре. Почему настороженные взгляды и непроизвольная дрожь, стоит ему случайно зайти в ванную, пока она принимает душ или переодевается. Тем не менее… Юнги она сегодня разрешила только потрепать её по макушке. Самому Намджуну — обнять и даже осмотреть потом уродливые синяки, потому что от врачей девушка отказалась наотрез.
Намджун садится на пол рядом с диваном в готовности не спать всю ночь.
И оказывается прав, потому что всего через несколько часов Донхи просыпается от своего же крика и ищет помощи в его объятиях.
Намджун рад доверию, но понимает, что лучше бы у нее никогда не было именно этой причины искать защиты.
Когда под утро Донхи, засыпая, шепчет protégé moi, Намджун понимает, что все силы положит на то, чтобы ей никогда больше не приходилось просить его об этом.
========== Bright Lights ==========
Now I’m trying to break free,
Теперь я пытаюсь вырваться на свободу
In a state of empathy.
В состоянии эмпатии
Find the true and enemy,
Найти правду и врагов
Eradicate that prison
Вырвать с корнем эту тюрьму
Placebo - Bright Lights
Донхи нервно щелкает крышкой неизменного зиппо, опершись спиной о стену и запрокинув голову вверх. За городским смогом звездное небо, конечно же, не видно, но если присмотреться, изредка можно заметить редкие проблески. Рядом с девушкой противно скрипит дверь, и рядом, но на расстоянии протянутой руки так же прислоняется к стене Юнги.
— Устала?
Донхи неопределенно пожимает плечами и протягивает непочатую пачку сигарет шефу. Мин заученным движением отрывает пленку и фольгу, выстреливает сигарету и возвращает пачку владелице.
— Это ты сегодня типа вообще не курила?
— Это типа вторая, — Донхи фыркает насмешливо и ведет головой на бок, будто кошка. Шеф качает головой, затягиваясь:
— Совсем себя не бережешь.
— Сказал человек, докуривая эту гадость.
— Не ерничай мне тут.
Они тихо смеются, и Юнги, возвращаясь обратно в клуб, уже привычно треплет Сон по макушке.
— Намджун сегодня не смог прийти, завал на работе, так что не обижайся на него сильно, лады? Я знаю, что он тебе обещал выходные вместе.
Донхи от удивления роняет сигарету на покоцанный жизнью асфальт.
— С какого вообще хрена ты решил, что я на него обижаюсь?!
Но Юнги уже скрылся за спасительной дверью.
— Выходные вместе, херня какая…
Донхи прячет руки в карманы и, сгорбившись, бредет домой. Она и правда не обижена на Намджуна, честно. Она за него переживает.
Признаться себе в этом ой как нелегко.
***
— Комбинезончик! — Намджун сдавливает Донхи в своих медвежьих объятиях, и девушка протестующе хрипит, недовольно стуча кулаком по его груди. Весьма крепкой, стоит признать. Юрист наконец решается сжалиться и отпускает откашливающуюся еще добрые две минуты девушку. — Ты давно еще и курьером суши подрабатываешь?
— Открою тебе большую тайну, — Донхи бесцеремонно вытягивает из заказа Джуна бутылку колы и выпивает половину, — это тот же ресторанчик, что и пицца.
— Правда, что ли? — гроза всего отдела в их фирме Ким Намджун растерянно чешет затылок, после примятую подушкой щеку и наконец вспоминает заспанным мозгом, о чем он хотел спросить. — Я у тебя последний сегодня?
Донхи молча кивает, уже привычно разуваясь без приглашения, и Намджун невольно умиляется: процесс воспитания-приручения продвигается вполне так неплохо. Сон тем временем цепляет куртку на вешалку, и Джун успевает заметить, что она для зимы слишком холодная. Комбинезончик тем временем находит свои тапочки (вообще-то, они были мамы Намджуна, но та уже с полгода в эту квартиру ни ногой), отбирает у парня пакет с жратвой и направляется в сторону кухни.
— Кстати, красавчик, — слышен щелчок электрического чайника, — у тебя полотенчико упало.
Намджун чувствует себя до невозможного глупо.
***
— Послушай, мы знакомы уже хороших полгода, поэтому не сердись на меня сильно, ладно?
Они сидят в гостиной, вывалив ноги на журнальный столик под мерное гудение вытяжки — лень идти курить на кухню. На полу куча упаковок от еды, на экране телевизора вот совсем некстати поет Золушка, а Намджуну, по большому мнению Донхи, захотелось похерить весь вечер.
— Мне уже не хочется слушать дальше, — она нервно щелкает крышечкой зиппо и подозрительно смотрит на мгновенно подобравшегося парня. Будто готовится хватать и держать.
— Ты разрешишь тебе помочь? — Намджун смотрит серьезно, будто еще и пытается высмотреть все движения мимических мышц, и Донхи как можно пренебрежительнее фыркает.
— Ты и так помогаешь, — нехотя признает; щелканье крышки всё чаще, — хоть я столько раз просила не лезть в мои дела.
— То есть Да отъебись ты было вежливой просьбой? — парень насмешливо поднимает бровь, получая в ответ наглую ухмылку и кивок. — Стерва ты.
— Сам решил со мной связаться, так что не жалуйся, — она наконец прикуривает, и Намджуну дико хочется наклониться к ней, выбросить из этих чертовых тонких губ сигарету и накрыть их своими.
Его впервые в жизни преследует желание быть нежным.
— Я и не жалуюсь, — под лукавым взглядом осекается и исправляется. — Почти. Но вообще, дело не в этом…
— Не надо, блондинчик, — она мягко касается его запястья своим, и это впервые, когда её касание вот такое — легкое, ласково-успокоительное. — Мне не нужна помощь.
— И всё же, — он вытягивает из кармана халата конверт и подталкивает к ней, — я хочу тебе помочь.
Через несколько мгновений хлопает дверь.
На заказе пиццы Намджуну говорят, что у них не работает никто с именем Донхи.
***
— Тэхён!
Парень растерянно оборачивается, не дойдя каких-то двадцать метров до своего колледжа, и тут же попадает в крепкую хватку. Намджун смотрит обеспокоенно, задыхается в попытке что-то сказать, и младший спешно протягивает ему бутылку с водой.