— Это долгая история.
— Мы не торопимся, — довольно улыбнулся он и сложил руки на груди. — Если ты не расскажешь мне, я просто прочту это в твоём деле. Логично, не?
Предприняв жалкую попытку вырывать из его рук заветную папку, Эмма, наконец, сдалась. Она поплелась к кухонной тумбе и уселась на неё, свесив свои длинные ноги. Взгляд мужчины ненароком упал на эту картину, а в горле, отчего-то, вдруг пересохло.
— Я подралась с одной стервой. Кристи, — словно попробовав на вкус что-то отвратительное, сказала она. Джефф положил папку на стол и принялся вчитываться в слова, выведенные почерком, кажется, детектива Мартинса. Действительно, побои средней степени тяжести. Мужчина усмехнулся. А девчонка-то не промах! — В общем, дело быстро замяли. Дэвид за меня вступился, оплатил залог и меня выпустили. Даже суд был.
— Да что же ты такого этому Тарино сделала, что он пылинки с тебя сдувает?
Эмма промолчала, стараясь не выдавать собственной озабоченности этим вопросом. Действительно: как можно любить так сильно, чтобы принять все тяготы её жизни на себя?
— Странно, это всё происходило, когда я ещё работал. Почему я не слышал об этом?
Девушка пожала плечами и тяжело вздохнула. Капитан заметил свою подпись в левом нижнем углу протокола, усмехнувшись. Конечно, он просто не обратил на подобную мелочь внимания. И, вероятно, если бы кто о сказал ему, что спустя несколько месяцев он будет телохранителем этой девчонки — Джефф рассмеялся бы этому человеку в лицо.
На небольшой кухне повисла напряженная тишина, прерываемая лишь тихим шелестом бумаг. Мужчина вчитывался в каждое слово, в каждое показание и в описание каждой улики, пока Эмма сидела на тумбе, болтала ногами и наблюдала за сменой эмоций на лице капитана Джеффа. Ей часто доводилось встречать красивых мужчин. Но он обладал красотой другой, — не только внешней, — словно в его скверном характере и раздражающем поведении было что-то ещё. Не только глаза его изумрудные отдавали красотой, — во взгляде была харизма. Не только его сильные руки привлекали внимание, — в них была её безопасность. Актриса молча наблюдала за каждым его движением, каждым жестом и каждым вздохом, совершенно не заботясь о том, что она откровенно на него пялится. А спустя несколько минут напряжённого чтения, когда Джефф с раздраженным рычанием снял ненавистный пиджак, она сглотнула. Да так громко, что непременно привлекла его внимание.
— Что? — капитан поднял на неё свои зелено-голубые глаза.
Эмма поспешила опустить голову: так, чтобы длинные светлые волосы скрыли её пылающие щёки. Почему господь наградил этого засранца такой красотой?
— Ты… — девушка прочистила горло, вспомнила о том, что она, вообще-то, актриса, и гордо расправила плечи. — Ты зачем сейчас моё дело изучаешь?
— Я хочу сам заняться расследованием, — Эмма едва успела приоткрыть рот, когда поднятая ладонь капитана её остановила. — Да-да, у меня нет полномочий и все такое. Но они и не понадобятся. Что-то в этом деле меня настораживает. Такой скряга, как Эванс, подобные преступления расщёлкивает на раз. К тому же, наш психопат на улики не разменивается. Он будет копать в одну сторону, а я в другую.
— Для бывшего копа ты слишком помешан на этом.
У Джеффа как-то слишком истерично вдруг дёрнулся правый глаз.
До взрыва атомной бомбы: пять, четыре, три, два…
Она испуганно округлила глаза, когда мужчина закатил рукава своей рубашки и медленно двинулся в сторону тумбы, на которой уселась актриса. Джефф старался дышать ровно и не срываться, когда угрожающе склонился над испуганной девушкой, поставил руки по обе стороны от бёдер Эммы и с немой претензией заглянул в огромные голубые глаза. Он буквально слышал, как напряженную тишину разрезает бешеный стук её сердца.
Кожа блондинки мгновенно покрылась мурашками. Горячее дыхание мужчины опаляло её лицо, когда он, отодвигая прядь пшеничных кудрей, с угрозой прошептал:
— Меня, чёрт тебя подери, не уволили.
Он не отодвигался от Эммы ни на дюйм и всё ждал, когда она в испуге отпихнет его от себя и заистерит. Но вместо этого актриса едва слышно хохотнула — прямо в его шею, и та мгновенно отреагировала мурашками. Джефф сжал челюсти и в недоумении уставился на её весёлое личико.
— Для тебя это такая больная тема! — воскликнула она.
— По крайней мере, за мной не гоняется умалишенный маньяк-извращенец.
— А в записке он угрожал тебе. Ты мой телохранитель, а значит, он охотится на нас
обоих.
— В таком случае, он ещё и самоубийца.
К огромному сожалению Эммы, Джефф отстранился. Он вернулся к чёртовой папке и открыл последнюю исписанную страницу с показаниями сегодняшних событий. Все содержимое этой папки больше напоминало капитану художественное произведение, — уж слишком неправдоподобно звучали, например, описания улик, а об окровавленном ошейнике, найденном на кровати Эммы, не было ни слова. Нахмурившись, полицейский захлопнул папку и устало потёр виски. Со всем этим ему придётся разобраться завтра, пока эта вертихвостка с шилом в своей аппетитной заднице будет носиться от трейлера до съёмочной площадки.
— Я не знаю, как я буду спать в этом доме, — тонкий голосок девушки разрезал устоявшуюся уютную тишину.
Он поднял на неё взгляд и улыбнулся уголком губ.
— У тебя были все шансы свалить со своим павлином в закат. Или с этой симпатичной подружкой. Как там её, Джесс? У неё кто-нибудь есть?
Эмма отправила Джеффу уничтожающий взгляд и, наконец, спрыгнула с тумбы.
— Тебя это не касается, — рыкнула она. — Я не хочу оставаться в этом доме. Здесь плохая аура.
— Конечно, не каждые стены выдержат присутствие такой ведьмы.
— Ты просто невыносим.
— Зато я знаю, что от моего предложения свалить отсюда нахрен ты ни за что не откажешься. Нас всё равно грохнут вместе, так почему бы не повеселиться напоследок?
И тогда она рассмеялась, — может быть, впервые за долгое время, — искренне. То, как менялось её лицо во время хохота, каким удивительным был этот звук, заставило Джеффа мимолетно улыбнуться и самому. Всё это было странно и непривычно для него, бешеный контраст чувств ярко выделялся на фоне его апатии ко всему живому, и, в конце концов, он сдался, позволив себе засмеяться вместе с ней. Было в этом что-то истерическое, словно вся боль и какие-то подкожные страхи выходили из обоих, но Джефф и Эмма не заботились и об этом. Через пару минут они снова начнут препираться и говорить о том, как они удручены работой друг с другом, а потом что-то снова заставит их замолчать. Неизвестно, сколько будет это продолжаться, и, может быть, уже завтра капитан придёт к Тарино с заявлением об увольнении, но сейчас, в этот самый миг, они не желали ничего другого, кроме как стоять на кухне в одиннадцать ночи и хохотать, наверное, на весь этот гребаный мир.
***
Эмма была в восторге от Тома. Она не знала, каким магическим образом эта весёлая противоположность вечно-чем-то-недовольного Джеффа появилась в баре, в который её привёз капитан, но эти двое мгновенно почувствовали себя на одной волне друг с другом. И пока угрюмый коп пил воду — ведь «на работе нельзя», находя в каждом мимо проходящем придурке потенциального маньяка, Эмма весело отплясывала с Томом на танцполе. Он не позволял себе ничего лишнего в отношении к ней: в конце концов, не каждый раз рядовому офисному клерку удаётся потанцевать с голливудской актрисой.
— Джефф просто сухарь! — завопила блондинка, бросая беглый взгляд на серьёзного мужчину за крайним столиком.
Том расхохотался и помотал головой.
— Это неправда, хотя нет, правда. Но он умеет развлекаться. Иногда.