Бледный клинок Меланды рванулся вперёд и вверх, перерезав эту переливающуюся ленту, а из её другой руки выстрелил разряд молнии, такой же, как и тот, который недавно сбил с ног другого проклятого, но единственным эффектом, который теперь имела эта молния, были голубоватые искры, танцующие в волосах женщины, которая расхохоталась.
— Я уже давно не получала столько удовольствия, дитя моё! — засмеялась мучительница Меланды, сделав шаг вперёд.
Следующий удар маэстры был заблокирован тонкой рукой, как будто плоть могла противостоять бледной стали. В Меланду полетел мерцающий шар, едва не задев её, когда она, словно кошка, откатилась в сторону. Позади Меланды шар врезался в стену, оставив белую светящуюся точку, где начал капать расплавленный камень.
За этим последовали ледяной холод, тьма, отчаяние и эхо грома, затем Меланда заметила, что ей не хватает воздуха и дышать становится всё тяжелее и тяжелее, пока новый раскат грома, на этот раз без молнии, не отбросил женщину назад, а бледный клинок почти поразил свою цель. Но она отскочила назад, и была поцарапана только мочка уха.
Удар ладонью отбросил Меланду к стене, на этот раз не было ничего, что могло бы смягчить удар, и она чуть не потеряла сознание, когда дверь сбоку треснула, и лысый великан с огромным топором пинком разрушил остатки двери.
Мужчина оказался в комнате намного быстрее, чем можно было ожидать от человека такого роста, его топор описал полукруг, который отбросил женщину в сторону всего лишь силой удара, хоть острая сталь и не причинила ей вреда, а только разорвала часть драгоценного платья. Бледная кожа под ним не пострадала, хотя удар должен был рассечь её пополам. Глаза женщины расширились, когда она увидела перед собой великана. Сначала в них появилось непонимание, затем неверие и в конце… страх… в следующий момент её не стало, она исчезла, в мгновение ока растворилась перед удивлёнными глазами Меланды.
— Проклятая гадюка, — промолвил великан с отвращением в голосе и теперь повернулся к Меланде. На этом жёстком лице появилась широкая улыбка. — Я узнаю тебя даже в этом теле по твоим движениям, — улыбнулся великан, и Меладна услышала, как сама смеётся от облегчения. Сотни сцен пролетели перед её мысленным взором, начиная от маленькой девочки, которая терпеливо учится буквам у этого гиганта и кончая той, где мужчина с грустными глазами говорит о сестре, которая исчезла. Бледная сталь с громким лязгом внезапно выпала из обессиленной руки Меланды, дрожащими пальцами она также расстегнула пояс и бросила его там, где стояла.
— Он доставит вас в безопасное место, — услышала она ещё раз голос маэстры и осталась стоять с горящими конечностями, будто их окунули в огонь, гудящей головой, будто в ней били молотки и горящими глазами… но она стояла, и когда великан обнял её, она ничего не сказала, лишь прислонилась к его широкой груди и заплакала.
Её вынесли из дома и поместили в паланкин. На мгновение она увидела улыбающегося, белокурого, жилистого мужчину, который напомнил ей ласку, когда он с ящиком под мышкой вышел из дома. Потом ей даже на мгновение показалось, что она видит баронета фон Фрайзе, который в сопровождении красивой женщины стоял на другой стороне улицы, и вежливо кивнул ей. Когда её на этот раз окутала тьма, это было не убежище, а всего лишь изнеможение. На этот раз она знала, что придёт в себя без страха.
— Самая известная куртизанка Аскира, — качая головой, сказал Ласка. — Кто бы мог подумать? — Он стоял у стены в комнате, где Истван нашёл Меланду. Одной ногой он упирался в стену, балансируя на колене плоский ящик с документами, который быстро просматривал. В следующей комнате Тарида говорила со служанкой сэры Аселы, которая рыдающим голосом клялась, что ничего не знала. Остальную часть дома обыскивала почти дюжина Перьев. Глухие удары из подвала сотрясали здание, где двое Быков пытались стальным тараном выбить крепкую железную дверь.
— Только сегодня утром я расспрашивал о сэре, — задумчиво заметил Сантер, зачаровано глядя на следы разрушения в комнате, обезглавленный труп, обугленные места на драгоценном ковре, капли расплавленного камня на стенах. Ни один из драгоценных предметов мебели не уцелел после битвы, она была либо обуглена, либо разбита, словно могучими ударами. А в углу всё ещё сидел хныкающий богатый торговец. Когда с ним кто-то заговаривал, он не отреагировал, держал глаза закрытыми и дрожа, молился Борону, в то время как тёмное пятно на его штанах увеличивалось в размерах.