Мерцек посмотрел на своего господина, который стоял, сжав руки в кулаки.
— Простите, — сказал он.
Фелтор сердито взглянул на него, затем глубоко вздохнул.
— Что вы хотели сказать, Мерцек?
— Что она действительно не виновата. Она одна из его собак.
— Вам не нужно её защищать. Я слишком хорошо это знаю.
— Это относится ко всем женщинам, которых он когда-либо видел. Вы знаете, почему он так боится женщин? — нерешительно спросил Мерцек.
— Потому что жрица однажды предрекла ему, что Дочь Дракона раздавит его, как дракон змею на гербе старой империи, — хрипло ответил Фелтор. — С тех пор он удостоверяется в том, чтобы ни одна женщина, когда-либо приблизившаяся к нему, не имела своего собственного мышления.
В его мысли вонзились раскалённые когти, чуть не пригвоздив его к земле, прежде чем боль медленно утихла. Мерцек удивлённо посмотрел на него.
— Что это было, сэр?
— Он выразил мне своё недовольство такими речами, — ответил Фелотор, вытирая пот. — Он ещё спит и делает это, даже не осознавая.
— Он бог, сэр, — покорно промолвил Мерцек. — Нет смысла идти против его воли.
— Он не бог… пока ещё нет, хоть и сам скоро в это поверит, — ответил Фелтор хриплым от боли голосом и оскалил зубы. — Но нам всё равно придётся выполнять его волю! — Он взглянул на другого мужчину. — Вы знаете, что нужно делать?
— Да, — ответил Мерцек и поклонился Фелтору. — На тот случай, если мы больше не увидимся, для меня было честью служить вам.
Фелтор посмотрел на него и коротко кинул.
— И когда-то, когда такие слова ещё имели значение, я бы вас тоже похвалил, — сказал он.
Его тело замерцало, и там, где только что стоял мастер Ролкар, появился мужчина в ливрее слуги. Он отодвинул тяжёлую ткань в сторону и покинул пространство под платфоромой в центре зала Палаты Гильдии.
88. Никто не ускользает от фанала
Ласка стоял, прислонившись к одной из восьми статуй, и отщипнул одну виноградину от кисточки, которая лежала на плоской чаше. Он подбросил её и поймал ртом, в то время как его глаза следили за слугой. На самом деле, Ласка искал Дезину, когда увидел, как из-под платформы выходит женщина и перед его глазами превращается в солдата из Перьев.
Но, прежде чем это случилось, зоркие глаза Ласки заметили золотой кулон с обсидианом, который женщина носила на шее. К тому же в доме куртизанки висели три портрета, показывающие её во всей соблазнительной красе… по крайней мере, теперь Ласка знал, почему до сих пор никто не мог её найти. Неудивительно, если она так легко могла изменить свои облик, форму и внешний вид!
Он поставил чашу на стол и сделал вид, что поправляет сапоги, но в то же время он толкнул маленькую дверцу в пьедестале статуи. Там, как и ожидалось, в золотом углублении лежал драгоценный камень, размером с кулак.
Ласка выпрямился и неторопливо направился к платформе в центре зала. Подойдя к ней, он исчез под тяжёлой тканью, как будто она его поглотила.
Мерцек огляделся, он был почти уверен, что только что что-то услышал. Здесь, под платформой и тяжёлой тканью, было темно. Свет от больших масляных ламп, висевших высоко на колоннах и освещавших Палату Гильдии, почти не проникал сюда.
Но он зависел не только от своих глаз, у него были и другие возможности. Он открыл свой разум, и как хищник, взяв след, нашёл свою жертву быстрее, чем в мгновение ока. В нём проснулась жадность, когда он распознал в жертве сильный талант… затем он понял, что жертва стоит слишком близко за его спиной… ослепляющая боль принизила его левое ухо, и он уже больше ни о чём не думал.
На мгновение Ласка испугался, что пылающее пламя, испепеляющее проклятого, подожжёт платформу, но так же быстро, как пламя появилось, оно исчезло… оставив сгоревшее тело, которое всё ещё было в вертикальном положении.
«По крайней мере, огонь не навредил невинным людям», — подумал Ласка с мрачным удовлетворением. Он знал, что Дезина не стала бы так с ним поступать, но Ласка не собирался давать проклятому даже малейший шанс.
Ласка всё ещё держал рукоятку своего талисмана удачи, он даже не выпустил его из рук, когда некромант вспыхнул пламенем, освободив пять душ. И только теперь он вытащил кинжал, держа выжженный череп в руке, в то время как остальная часть нечестивого рухнула на пол в облаке пепла и коричневых костей. Череп был настолько трухлявым, что Ласка смог без проблем высвободить кинжал. Он небрежно отбросил треснувший череп в сторону. На его лице была широкая ухмылка, когда он наклонился и подобрал тяжёлый чёрный кристалл.