Наконец всё было сделано, и она глубоко вздохнула и вытерла слёзы со щёк. И больше не стала колебаться, встала и положила руку на золотую чашу, в которой скрывался большой кристалл, способный направлять поток миров.
Для этого храма была своя последовательность. Ей даже не нужно было её вспоминать, настолько она была выжжена в её памяти… в её и его. Пять раз тонкая рука открывала золотую чашу, пока пять переливающихся лент магии, по прошествии многих бесконечных лет, снова не потекли через волчью голову.
Она постояла там ещё мгновение, глядя на пульсирующие волны потока миров, потом развернулась и вышла… Беззвучно могучая дверь закрылась за ней, когда её шаги медленно замерли на лестнице.
Вдали от Совей башни, в старой кузнице, могучее колесо загудело и вскоре начало вращаться с громким треском и грохотом, сотрясшим могучие фундаменты старой кузницы.
А высоко под потолком Палаты Гильдии, как и везде в городе, где стеклянные шары не треснули, из своих железных корзин поднялись шесть больших мерцающих сфер и наполнили зал тёплым мягким светом.
На скамейке, немного в стороне от того места, где верховный комендант собирался произнести свою речь, старик и юная маэстра в изумлении посмотрели на свет, как и все другие люди, окружающие их.
А в отдалённом месте, на другой стороне планеты, в своей боевой колеснице стоял правитель и, глядя на разрушения, которое оставил обрушившийся портал серди его войск, раздавил в руке золотой кубок.
— Боги! — крикнул он, угрожающе подняв кулак к небу. — Вы все объединились против меня?
Вот только ответа он слышать не желал.