Первый стратег тонко усмехнулся. Но он и не думал оправдываться. Его лицо приняло надменное выражение.
— Все верно, это делается ради популярности. Я не знаю другого способа заслужить любовь простого народа в мирное время. А разве Кимон не раздавал деньги? Поэтому и считался всеобщим любимцем.
— Это не спасло его от изгнания, — заметил Ламах.
— Как друга лаконян, — парировал Перикл. — Афиняне не простили ему предательства. Не помогли даже его грандиозные строительные планы. Но он богат, а деньги открывают любые ворота. Так что если я не хочу потерять любовь народа, то должен раскошелиться. Личных богатств у меня нет, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы пользоваться государственной казной. Мне это еще Дамон советовал.
— Ты и Фукидида отправил в изгнание.
— Не я, а Народное собрание. Не надо было обвинять меня в растрате фороса[82], — снова усмехнулся Перикл. — Я у казначеев Парфенона тоже средства брал. Как раз ими Фидию и платил за статую Афины Партенос. Все знают, что я возвращаю долги! Поэтому граждане встали на мою сторону при голосовании.
Первый стратег потянулся к виночерпалке, налил вина себе и товарищам.
Когда все выпили, Гагнон заметил:
— В Совете пятисот ходят разговоры о том, что нужно потребовать от тебя финансовый отчет. Поговаривают и о штрафе.
— Пусть! — набычился Перикл. — Четыреста шестьдесят талантов фороса — это огромные деньги. Большая часть идет на содержание армии и флота. Я могу отчитаться за каждый обол. Остаток на что хочу, на то и трачу… Да хоть на украшение Афин! Разве Новый Парфенон не великолепен? Благодаря Калликрату, Мнесиклу, Иктину и Фидию Акрополь преобразился. Что в этом плохого? Ведь хороший скульптор или архитектор дает ежедневную работу дюжине фетов — камнетесам, грузчикам, возничим, матросам… Отличная идея была у Кимона — возвести Длинные стены, но он успел только насыпать гравий, а закончил работу я. Вы знаете, что Фалерская стена себя не оправдала, поэтому мне пришлось построить Среднюю стену к Мунихию. Теперь в случае войны со Спартой мы сможем на суше ограничиться защитой этих стен, а основной удар нанесет флот. Флот — это залог будущего благополучия Эллады, так что никто не смеет упрекнуть меня в том, что я заливаю деньгами арсеналы и верфи Пирея… А праздники? Только не говорите мне, что прошлогодние Панафинеи выглядели невзрачно — я потратил на них шесть талантов. Шесть!
Перикл для убедительности показал цифры на пальцах. Он добился того, чтобы собеседники слушали, не перебивая.
— Празднества, жертвоприношения, театральные представления, состязания, бани, гимнасии, палестры… Все это символы процветания и могущества Афин не только как столицы Греции, но и как центра Делосской симмахии. Я трачу на строительство в год триста талантов и буду тратить еще больше, при этом доход государства — всего тысяча. Плюс, конечно, общественные повинности, но они бывают разорительными, особенно в военное время, так что приходится ссуживать олигархов деньгами. Построил хороший корабль — все, про долг можешь забыть. Поэтому выплачиваемый союзниками форос очень кстати.
Гагнон решил поменять тему.
— Утром моя флотилия уходит к Девяти путям. Хочу, чтобы ты дал мне напутствие.
Перикл вздернул брови — казалось, его удлиненный череп вытянулся еще больше.
— Все уже прозвучало на собрании пританов… Афины нуждаются в корабельном лесе, золоте, серебре из Фракии, поэтому господство в Пангейских горах имеет для нас стратегическое значение. Постарайся обойтись малой кровью, чтобы киконы, дерроны и бизалты не ожесточились. Объединившись, они могут помешать нашим планам, тогда придется перебрасывать сюда войска из Аттики. Зачем нам второй фронт? Не повторяй ошибку Кимона — не иди на Драбеск, пусть крепость остается сторожевым постом на границе между Македонией и Фракией. Будем ждать от тебя хороших вестей.
— Форпосту Эллады нужно новое имя. Как бы ты его назвал?
Первый стратег на мгновение задумался, наморщив лоб.
— Гора, на которой он стоит, с трех сторон окружена Стримоном, — пусть будет Амфиполь[83].
— Пойдет, — Гагнон широко улыбнулся.
— Желаю удачи! Ждем от тебя к Великим Панафинеям корову и двух овец, к осенним Элевсиниям — часть первого урожая, а к Дионисиям — ритуальный фаллос. Да поможет тебе Зевс Арей!
Поднявшись с дифросов, товарищи обнялись.
82
Форос — дань, например, регулярные взносы, которые полисы, являвшиеся членами Афинского морского союза (Делосской симмахии), вносили в общесоюзную казну на покрытие военных расходов.