- А принцессы? – построила она ему глазки.
Фред потер затылок, взлохмачивая волосы и раздумываю, а действительно... Если на горошине, то наверное нет, они вообще спят мало, да и золушки уже ушли работать по дому.. Но дело было не в этом! Ей явно что-то было надо от него.
- Ну чего тебе, ходячее несчастье?
- Пошли гулять. – ее лицо так и светилось, волосы непослушными завитушками обрамляли лицо, а бубенчик на свитере позвякивал от нетерпения. – На улице снег падает. – мечтательно закончила Мари.
Фред скривился, идти утром куда-то на холод вместо лишних часов сна не очень хотелось, но это была она и.. отказать было невозможно.
Скамейки, клумбы и деревья тонули в сугробах, будто в белом море. Башни замка напоминали перевернутые рожки с мороженым, а двое учеников в самый разгар утреннего снегопада выбирались из уютной башни навстречу новой зиме..
Мари бежала по заснеженной тропинке, рассматривая всё кругом.
- Ну где ты тащишься еле-еле? – ворчит Фред, идущий впереди.
Ничего он не понимает. Гриффиндорке нравится идти медленно в такой сильный снегопад. Подставлять лицо снегу, ловить крупные пушистые хлопья губами, будто бабочек за яркие, разноцветные крылышки. Она лучезарно улыбается сама себе. Что же сегодня случилось, что ей так хорошо? Она и сама не знает – просто хорошо, и всё.
И вот они гуляли и разговаривали. Фред говорил, что без квиддича чувствует себя здесь ненужным, говорил, что тратит время и как ему скучно. Мари же рассказала ему про Марка,
- И теперь... Теперь я боюсь узнать, что он хотел сказать. – Ее взгляд был как будто затравленный – Ведь, только представь, вдруг я узнаю и мне придется из-за этого предать вас, предать Гарри. Я знаю, на чьей стороне правда, Фред, я точно знаю и всего лишь хочу без колебаний, как вы, бороться за нее. И я боюсь.
- Тогда не узнавай.
- Что?
- Забудь об этом, вот и все. Знание может быть ужасным, а зачем оно тогда нужно? – с уверенностью сказал Фред. – Просто делай то, что считаешь правильным и не думай, чем все это закончится. Вот я не знаю, когда закончится этот снег и ты меня потащишь обратно в замок, но это же не мешает нам сейчас гулять, а тебе впервые вытащиться в такую рань?
Мари вздохнула и посмотрела на него, странный все же человек, Фред, миры будут гореть и разрушаться вокруг него, а он будет стоять, улыбаться и без колебаний делать свое дело до последнего, разве что пошутит про бесплатный южный курорт.
Мари втайне завидовала Фреду за такую его непоколебимость, за то, что он не раскачивает сам себя на качелях размышлений и просто идет вперед по жизни прямо как ледокол. Она даже залепила ему за это по лбу первым снежком в этом году... Все же они были лучшими друзьями, так что ей позволялись всякие мелкие пакости.
Так и тянулась эта зима.. Каждое утро Мари и Фред тихо уходили куда-то на несколько часов и только Джордж оставался в кровати, не подавая виду, что он давно проснулся, как и в тот первый раз, когда Мари пришла и разбудила его брата рождественской песенкой. Теперь близнец подозрительно косился на Мари, когда та помогала им с приколами или прогуливала с ними уроки, но она просто ходила, в основном смеялась или молчала, как робкая мышка, из которой вот-вот вылупится кошка. И, хотя внешне ничего не изменилось и Фред кидался к нему все так же радостно. Джордж грыз себя, пытаясь понять на каком этапе он не заметил, как на их встречах втроем его постепенно задвигают в область декораций.
А тем временем его брат и лучшая подруга бродили возле озера, уходя все дальше и дальше от Хогвартса. Они любили приходить сюда, сидеть рядом с рельсами и ждать, пока мимо пронесется редкий фырчащий паром поезд. Один из таких Фред обстрелял снежками. Одновременно с тем, как третий по счету снежок ударился о борт, паровоз выбросил серый и теплый столб пара.
— Йеххху! Я его подбил! — заорал Фред, и они долго бежали следом, пока, устав, не упали на снег.
Было холодно. Мокрые комья снего липли к спинам. Изо рта на сильном выдохе вырывались «горынычи».
Про любовь Фред ей больше не говорил. Когда она есть, говорить о ней необязательно. Зато он обожал жизнеутверждающие истории.Чем тупее случай, тем он ближе к правде. И, напротив, чем романтичнее, тем дальше...
Временами на Мари нападало дурашливое настроение.
— Всё для меня сделаешь? И глаз свой рукой потрогать дашь? — коварно спрашивала она.
Фред был счастлив и втайне боялся своего счастья, понимая, что смешон, как влюбленный пес бойцовой породы.
Конечно, он помнил ее слова тогда – в больничном крыле, но в сердце упорно жила самодовольная червоточинка уверенности, что все закончится хорошо. Как каждый отличник перед СОВ и ЖАБА говорит, что ничего не сдаст. Так и Фред прикрывал свою тем, что он недостоин этой девушки, наследницы одного из самых прославленных родов магической Британии. Ну сколько раз она ему отказала? Но она все еще здесь, с ним, высунув язык, сосредоточенно лепит снеговика в форме ниффлера, а он катает для нее снежные комья.
Надо только немного подождать. А он, Фред, будет ждать сколько угодно.
А еще Фред начал снова учиться играть на гитаре. Получалось у него гораздо лучше, но Мари оставалось только качать головой, ведь друг не хотел разучивать гаммы или играть простенькие детские песни, он важно садился и часами наигрывал, высунув кончик языка, аккорды в разной последовательности... Однажды Мари даже застала его с листком бумаги, на котором были непереводимые перечеркнутые много раз каракули, Фред, оторвавшись от своей личной формы письменности, победно взглянул на нее.
- Это будет наша песня! Я ее сочиню! Я и слова написал, только послушай..
И Фред запел, неумело настукивая себе ритм, потому что петь и играть вместе пока не умел.
“Фред, Мари и Джордж втроем в Хогвартсе гуляли.
Обсуждали то да се, Весело смеялись.
Вспоминали о былом, дурака валяли,
Тирли-тирли, трули-трули, что за чудный день!
Кто же знал, что у гостиной притаился Филч противный,
С миссис Норрис на двоих, выследил и окружает их,
Фред, Мари и Джордж втроем в Хогвартсе бежали
Меж доспехов через замок мчались как олень
От погони ускользнули, вновь мы Филча обманули
Тирли-тирли, трули-трули, что за чудный день
Тирли-тирли, трули-трули, что за чудный день!”
Мари рассмеялась, подумав, что действительно надо будет придумать песню про них втроем! Ну и Фред пусть тоже занимается, в конце концов через неделю ему надоест и он снова бросится к ненаглядным вопилкам и вредилкам. Так что она села к рыжему и стала помогать ему подбирать аккорды дальше, “Тирли-тирли, трули-трули” никак не ложилось на ноты и они засиживались в выручай-комнате или пустых классах на выходных.
Но этой зимой в выручай-комнате проходили не только уроки гитарного мастерства.
- Итак, – крикнул Гарри, призывая всех к порядку. – Сегодня будем повторять пройденное. Впереди трёхнедельный перерыв, начинать что-то новое нет смысла...
- Как? Мы не будем проходить ничего нового? – недовольным шёпотом, который разнёсся по всей комнате, спросил Захария Смит. – Если бы я знал, то не приходил бы.
- В таком случае, нам очень-очень жаль, что Гарри не предупредил тебя заранее, – громко сказал Джордж.
Несколько человек фыркнули.
- ...работать будем парами, – объявил Гарри. – Начнём с помеховой порчи, минут десять, а потом достанем подушки и займёмся сногсшибальным заклятием. Все послушно разделились на пары. Очень скоро комната наполнилась выкриками “Импедимента!”. При этом один из партнёров на непродолжительное время замирал, а второй бесцельно глазел по сторонам, наблюдая за другими парами, потом застывший “отмирал” и, в свою очередь, завораживал партнёра. Мари стала в пару с Невиллем, у нее боевые заклинания давно получались. Гермиона даже шутила, что у нее получается все, кроме учебы. Конечно, ворон на котором она отрабатывала заклинание Силенсио, вообще больше звуков издать не мог, вместо положенного часа, но это ведь не повод...