Аль выдохнул, сделал еще один шаг. Его план был прост. Артефакт нельзя держать при себе, значит, он где-то лежит на берегу. Аль подберется ближе, схватит камень и уйдет, а с магом пусть Ацтаки разбирается.
И вот оно углубление в стене, о котором говорила Майра. Аль застыл, вглядываясь в полумрак. Лежащую на подстилке тень смог заметить чудом — та не шевелилась. Не сразу до Аля дошло, что столько дней без еды и воды можно выжить лишь подпитываясь от артефактов–грез и находясь большую часть времени в глубоком сне. Только вот артефакты, которые погружали человека в подобное состояние, были запрещены, ибо поддерживали полный ярких видений сон за счет жизненных ресурсов человека.
Аль выругался про себя, уже понимая, что спящий перед ним человек и не рассчитывал выбраться отсюда живым, а значит…
Момент, когда маг вышел из сна, Аль позорно прозевал — увлекся поиском камня. Близость к артефакту насыщала воздух огнем, но маг дураком не был и прикрыл Бездну иллюзией.
Аль чудом услышал, как с шорохом сдвинулись камни, выдавая движение бросившегося в его сторону огневика. Тело среагировало само — отшатнулось, пропуская мага вперед.
Пойманная в полете к его лицу рука. Захват.
Вор был выше и тяжелее, а еще он был слаб. Практически он уже был трупом и лишь злость — из глотки вырвался гневный вопль — придавала ему сил. А потом он рухнул на колени с вздернутой вверх и выкрученной рукой. Сиплое дыхание разнеслось над водой, и огневик закатил глаза, повалившись на гальку.
Аль отпустил руку, присел на корточки, покачал головой — почти труп. Артефакты–грезы… Жуткая вещь.
Встал, осмотрелся и уверенно шагнул туда, куда звал огонь. И тут яркая вспышка озарила темноту подводного озера. Разом, до звона в ушах, взвыли ульхи. Вода вскипела от рванувших в сторону Аля тел, а прямо перед ним маленьким солнцем разгорался активированный артефакт, за спиной же давился сиплым смехом маг.
Темное пламя ощущалось шаром из ледяных колючек. Оно тянулось наружу, почуяв опасность. Аль скривился, предвкушая битву самого с собой, а в голове звенел голос Первого: «Раз уж тебе повезло обрести столь редкий дар, изволь понимать, к чему он может привести. Темное пламя будет стремиться уничтожить любую опасность и ему плевать на тех, кто рядом. Ты — приоритет. Так что запомни, чем больше опасность тебе угрожает, тем большую мощь явит защитник. И вопрос, справятся ли с этой мощью те, кто рядом и кого ты не сможешь прикрыть. Мой совет рисковать лишь тогда, когда вокруг одни враги».
Аль давно научился договариваться со своим даром и брать его под контроль, но до сегодняшнего момента ему не приходилось сталкиваться со столь мощным артефактом. На память сразу пришли развалины дворца во Втором тэорате. А если здесь, в замкнутом пространстве пещеры, произойдет столкновение Бездны с темным пламенем… Аль был уверен — потолок не выдержит даже в сокровищнице.
«Мы не будем драться», — сказал он ледяным колючкам и застонал от окатившей его изнутри замораживающей волны протеста.
«Ты даже меня не сможешь спасти!» — крикнул, чувствуя, как щиплет глаза от подобравшихся слез. Нет, он, может, и выживет, но пока до него, заваленного камнями, доберутся… Да и нужно ли такое спасение, когда рядом будут умирать Майра, друзья, брат Ацтаки, а он будет лежать, беспомощно ощущая их смерть?
К жыргхве такое спасение.
Аль зло улыбнулся, тряхнул волосами, посмотрел с ненавистью на гудящий, точно большой жук, набирающий мощь артефакт.
Кожу обожгло холодом магии ульхов, запах рыбы стал нестерпим, глухо зашептала поднимающаяся и бурлящая вода, а голова заболела от пытавшихся пробиться туда нечеловеческих голосов.
Ацтаки был прав. Перепуганные ульхи решили атаковать всех, кто был в пещере.
«Аль»! — сквозь нарастающий гул в голове к нему пробился испуганный голос Майры.
Аль стиснул зубы, ощущая, как лопаются родовые амулеты под ментальным давлением извне. Вот же… поганка! С Шилем он потом разберется, почему не утащил девчонку, а Майру все-таки отшлепает.
«Уходите! Сейчас же! Я уйду сам. Позже».
Главное побольше уверенности, которой у него на самом деле не было.
Ответил и тут же поставил самый мощный из своих блоков, успев с благодарностью вспомнить ассару и наставников за тренировки.
От наступившей в голове тишины дышать сразу стало легче.
«Давай!», — скомандовал Аль темному пламени.
И между ним и ульхами едкой чернотой наполнился воздух, резко вырос до стены, отгораживая зашипевшую воду. Ульхи ответили разочарованным визгом, от которого больно зазвенело в ушах. Пещера наполнилась клубами вонючего пара.
Аль рукавом растер кровь, потекшую из носа. Визжать до крови противника — надо же так уметь! Задышал ртом.
— Идиоты, — пробормотал он, опускаясь на одно колено, — мозгов как у рыб.
— Готовишься принять смерть? — с едкой насмешкой поинтересовался тот, о котором Аль успел забыть.
— Тебе-то чего? — спросил Аль недобро. — Сам-то уже мертв.
Ответом ему был язвительный смех, и на фоне воплей, с которыми раз за разом атаковали стену черного пламени ульхи, он звучал по-настоящему жутко. Аля передернуло.
— Наконец-то ваша семейка поплатится, — с предвкушением протянул маг. Закашлялся, поднял на Аля безумный взгляд. В алом свете разгорающегося артефакта кровь на его подбородке казалось черной.
Юноша отметил, что свечение камня нарастает медленнее, чем он ожидал. Видимо сказывалось присутствие большого количества заряженной магией воды вокруг. Однако Шестой не обманывался. Даже сейчас он не сможет взять артефакт под контроль, а уж поглотить… Нет, так будет еще хуже. Огонь уйдет к ассаре и сожжет их обоих.
— Чем мы тебе не угодили? — устало поинтересовался Аль. Прав был Третий — принцем быть такое себе удовольствие. Все время на виду, на всеобщем обсуждении. Насолил один, отвечать всем. Судьба такая. Это только кажется, что принцев восемь, для остальных корона одна на всех.
Маг помолчал, собираясь с силами для ответа. Он сидел рядом — протянуть руку и с легкостью свернуть шею — и был так слаб, что даже голову держать ровно не мог, постоянно роняя ее на грудь. Натянутая на скулы кожа напоминала высохший скелет. Одежда повисла мешком. Аль дернул уголком губ — даже руки марать не хочется. Он сам себя уже наказал.
— Вы отобрали ее. Мой огонек, мое сердце, — проскрипел почти мертвец, — король ее пожелал, а она… не смогла ему отказать. Я так умолял ее не соглашаться, бежать. Но моя Фальга, — он всхлипнул, и Аль замер оглушено, — у нее было доброе сердце. Она так и сказала: мой огонь нужен стране, нужен этому человеку.
И он завыл страшно, отчаянно, точно любимая вчера разбила ему сердце, выбрав другого.
— А потом она умерла, — тихим голосом произнес Аль. И что-то в его тоне заставило мага насторожиться.
— Ты знал ее? — подался он вперед, в глазах сверкнула надежда пополам с безумием. И Аль не смог ему отказать в правде. Понимал, что не должен — ловушку поставили не только на ульхов, но и на принца Асмаса, но не смог промолчать перед лицом смерти.
— Это я ее убил, — признался он, слепо глядя в магический свет артефакта, возросшая яркость которого уже выжигала глаза.
Двадцать шесть лет… и каждый раз это признание болью пронзало сердце. Не помогали увещевания ассары, хотя после беседы с ней становилось легче, но он так и не смирился с решением матери — отдать свою жизнь за его.
Аль откашлялся, понимая, что должен продолжить.
— Его высочество Шестой, — представился он с горьким смешком.
— Нет–нет–нет! — отшатнулся, лихорадочно забормотав маг. Закрыл лицо ладонями, закачался, точно игрушечный болванчик. — Ты не можешь быть ее сыном. Это невозможно. Я узнавал, мне говорили, он умер. Во младенчестве.
— А это… — усмехнулся Аль. Прикрыл глаза, отворачиваясь от пылающего перед ним камня — огненные волны расходились кругами, нарастая: багряные, рыжие, желтые, красные. Так и будет, пока в один миг все не полыхнет ослепительно белым светом.