— Случилось что-то? Плохое? — недовольно уточнил он, откладывая бумаги. В принципе, у него отпуск. Через пару дней они всем семейством собирались на Землю, так что супруга активно паковала чемоданы. Фильярг и на работу заскочил на часик кое–что подписать, чтобы службы готовились к началу учебы.
— Да. Нет, — кратко ответствовал Харт и бросил с понимающей улыбкой: — Не злись. Я свой огонек к вам отправил, так что пару часов им будет не до тебя.
Фильярг неодобрительно покачал головой — мастер интриг даже дома работой занимается — и откинулся на спинку кресла:
— Выкладывай.
Выкладывать Харт не спешил. Встал со стула, прогулялся по кабинету, переставил с места на место пару артефактов. Вернулся, сцепил ладони перед собой и спросил глухо:
— Тебе не кажется, что отец ведет себя странно?
Фильярг усмехнулся — он ждал этого разговора. Кто еще заметит изменения в поведении отца, как не Третий?
— Харт, он всегда его любил больше остальных, ну еще Первого. Мы взрослые с тобой люди и понимаем, что ребенок от любимой женщины не то же самое, что от выбранной советом. Так что заканчивай ревновать.
На него посмотрели с удивлением, прислушались к себе и аргументированно заявили:
— Это не ревность. Это непонимание. А когда я не понимаю, я начинаю переживать.
А переживающий Харт — это головная боль всего государства.
— К тому же он ничего, — подчеркнул Третий, — не рассказал о разговоре с твоей женой. Кстати, ты ее не спрашивал?
— Нет и не собираюсь.
Харт глянул с укоризной, но настаивать не стал.
— А Шестой повзрослел достаточно, чтобы уходить от разговора, — поделился со вздохом он, — не нравится мне его скрытность. Про Майру молчал, про темное пламя ничего не рассказывает. Не слышал, какие слухи ходят о его команде? О том мордобое, который они устроили ульхам? В последней версии их была сотня против четверых наших бойцов и одной девчонки. Кого-то потопили — я до сих пор не верю, что это возможно потопить кого-то из морского народа — кого-то растерзали, остальным надавали поучительных тумаков. Ге–р–р–рои, — рыкнул Харт.
Наклонился над охлаждающим кубом, вдыхая прохладный воздух и продолжил:
— Ты знаешь, на что он подбил нашего драгоценного декана? Отправиться в Такию, куда никто в здравом уме жену в отпуск потащит! Не скажешь же, что он едет спасти сына государственного преступника — корабль потопят еще на подходе. Пятый уже которое по счету письмо шлет и ведь ни разу не повторился с руганью — талантлив поганец. Второй обозвал идиотами и пожелал счастливого плавания. Я бы запер Кайлеса, так не поможет же. И лучше его сейчас отпустить, чем он сорвется потом сам, без подготовки. А все Шестой со своей дурацкой идеей…
— Не трогай его, — проникновенно попросил Фильярг.
Харт посмотрел на него с такой иронией, что Четвертый смутился.
— Я не трогать хочу, а помочь. Если все так, как я думаю, ему понадобится наша поддержка.
— О чем ты? — встревожился Фильярг, но Харт лишь загадочно усмехнулся:
— Твоя супруга знает больше всех. Подозреваю, больше Шестого. Вот и спроси у нее сам. Или боишься нарушить запрет отца? Когда это ты стал таким послушным сыном?
Фильярг глянул с тяжелым неодобрением:
— Последний раз я поддавался на твои провокации, когда мне было тридцать два, — он откинулся на кресле, сложил руки на груди.
— Как хочешь, — не стал спорить или извиняться Харт. Встал, с тоской посмотрел в окно, где солнце планомерно выжигало зелень, — но если возникнут проблемы, не забудь, что у тебя есть старший брат.
И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Холод медленно, но верно вползал в сон, заставляя ежиться и шарить в поисках одеяла. Понимание — она лежит на чем-то твердом, вдобавок холодным, а сверху поддувает так, что по коже бегут мурашки, окончательно прогнали остатки сладкого сна.
Юля открыла глаза, посмотрела на раскинувшийся над ней небосвод, на затянутое искристым одеялом из миллионов переливающихся огоньков небо и крепко зажмурилась. Не помогло. Небо осталось на месте, издевательски поблескивая звездами и дразня своей недостижимой красотой.
Следом пришло осознание, что под лопатку больно впился мелкий камушек, вместо мягкой кровати под ней каменное ложе, вместо одеяла — свежий ночной ветер, а из одежды любимая ночнушка, от вида которой у дам из птичника случился бы инфаркт. Изделие земной промышленности было удобным, коротким, легким, ну и слегка прозрачным. Под пеньюар самое то, а вот без него… Еще и на голых камнях. Ну какая сволочь посмела похитить принцессу из ее опочивальни⁈
В голове, между тем, раздался знакомый рокочущий голос, и нахлынувшая было паника отступила, уступив место удивлению.
— И что ты искришь на ровном месте? Мало тебе мальца, зачем личинку утащил? Чем ты опять недоволен? Напомнить, как прошлый раз ворчал, что выбрать не из кого? Первый слишком стар, Второй амбициозен, Третий нерешителен, Четвертый только о бабах и думает, Пятый труслив, Шестой туп, а Седьмой с Восьмым малы для короны? До последнего определиться не мог.
— Не мог, — согласился не менее знакомый голос, заставив Юлю стиснуть зубы. Наивная! Она решила, что все закончилось в пещере, а нет — все только начинается.
— Думаешь, так легко отдать корону? Доверить судьбу детей? Попробовал бы сам.
— Ни за хвост, — отрекся Драго, — я на тебя насмотрелся, когда ты решительность у Третьего развивал. Думал, угробишь, но у блохи шкура крепкой оказалась. Хотя, когда ты его мертвым притащил, думал, все — последний полет у блохи, но, повезло, источник воскресил.
Юля лежала, холодея не столько от пробирающей до костей ночной прохлады, сколько от разговоров. Это ж сколько его величеству вынести пришлось? Даже смерть с воскрешением. Жесть.
— Кое–что можно исправить лишь смертью, — с мрачной гордостью заявил огонь.
У Юли прям руки зачесались встать и… высказаться с помощью грубой силы.
Она повернула голову. На фоне встающей над морем луны около небольшого костра сидели двое. Один возвышался темной горой, положив вытянутую морду на лапы, второй в образе его величества сидел у костра, перебирая в пальцах пару мерцающих угольков. Потрясающая компания для ночных посиделок. Вот только можно ей следующий раз хотя бы одеться⁈
— Я Шестого пока не трогаю, потому что мал — не выпить, не испытать нормально, ни по ба… никуда не прогуляться. А время терять не хочу, да и зачем терять, когда у него ассара есть?
Юля ощутила, как паника сжимает горло.
— То, чему она научится, он усвоит в разы быстрее.
И тут уже сдержаться не было сил.
Она села, одергивая свое короткое и прозрачное одеяниеи думая с легким раздражением о том, что стихия все же больше мужчина, чем женщина, потому как главенствующую позицию в ней занимают мертвые короли.
Глянула на тянущуюся по бархатной поверхности моря желтую полоску лунного света, обернулась — за спиной черной громадиной вставали скалы. Они явно были где-то в Асмасе, но понять, где именно, было трудно.
Юля со злой усмешкой представила, сколь странной компанией они собрались около костра и не стала активировать браслет с просьбой о помощи. Да и Драго рядом — в обиду не даст. А вот смолчать не получилось — мешали обида, злость и тревога за Совенка. Что за дурость выдумал огонь? Ее мальчика учить пить, да по бабам гулять⁈ Очень «полезные» навыки для короля. Похоже, кому-то банально скучно, вот и развлекается, маскируя под заботу и обучение.
— Простите, а по бабам, точнее по мужикам вы меня тоже таскать будете⁈ — выдохнула Юля, стискивая в гневе кулаки и добавляя с сарказмом: — Восемь жен — не каждый мужик потянет. Тут постараться надо, еще и ребенка с каждой завести.
Взгляд стихии она не увидела, почувствовала — кожу обожгло болью, а следом камни под ней разверзлись, и она с коротким криком провалилась вниз. Пара секунд свободного полета закончились приземлением на шелковые простыни.