Юля представила, как милая и вполне адекватная свекровь в один день превращается в монстра, узнав о том, что ее драгоценный сыночек с не менее драгоценным внуком не будут удостоены короны. Н–да… Прощай спокойная жизнь. И это станет лишь началом. Воображение нарисовало, как отреагирует птичник на такую новость, как начнут строить заговоры все семь матерей высочеств и сколько сложностей прибавится в жизни Шестого.
— Я целиком и полностью поддерживаю ваше решение, но за Фильярга ручаюсь.
Она не собирается выстраивать стену между собой и мужем. Рано или поздно он что-то заподозрит, и тогда недомолвки начнут разрушать их брак.
— Хорошо, — согласился Рельгар, — твой выбор, но учти — ответственность тоже твоя.
Воздух вздрогнул, среагировав на разрушение заклинания. Фильярг пошевелился, обнял крепче Юлю, потом осознал, что жена сидит в кровати и открыл глаза.
— Отец, ты здесь? — спросил одними губами.
— Не я претендую на нее, а стихия, — нарочито громко проговорил его величество, разом упреждая все недовольство сына.
Фильярг сел, продолжая прижимать к себе жену. Юля ощутила, как напряжено его тело, как сильные пальцы впиваются в бедро.
— Это связано с Альгаром?
Юля кивнула, восхищаясь тем, как быстро муж просчитал ситуацию. Положила ладонь на его руку, успокаивая. Пальцы дрогнули, расслабились.
Фильярг шумно выдохнул.
— Третий был прав, когда намекал, что ты в опасности. Стихия заинтересовалась тобой потому, что ты ассара Шестого?
И снова кивок.
— Он избран? Так рано? — ошарашено уточнил Фильярг.
Король развел руками.
— Формально, создание ветви закончено, стихия уже может делать свой выбор.
Фильярг выругался, крепче прижал Юлю к себе, намекая на то, что делить ее не желает ни с кем, даже с огнем.
— Формально, он может идти в жыргхву, — продолжал ругаться муж.
— Хотела бы я на это посмотреть, — мечтательно проговорила Юля. Впрочем, пока у них с огнем боевая ничья. Он заставил ее согласиться на обучение, она в ответ потребовала изменить порядок наследования. Можно сказать, прогнулись оба.
Любопытно, а как было с его величеством? Он согласился на все и сразу? Гордился оказанной чести? Или боялся на огонь даже глядеть?
— А мне вот интересно, с вами он что вытворял? — она вопросительно посмотрела на Рельгара.
Тот внезапно принюхался, задумчиво улыбнулся и спросил:
— В заведении «Сладких утех» госпожи Войск все такой же потрясающий сервис? В мое время оно считалось лучшим на материке. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню аромат их особого масла.
Юля прижала ладонь к загоревшейся румянцем щеке, запоздало осознавая, что рядом разбуженный муж, а она… Выругалась, утыкая горящее от смущения и злости лицо в одеяло.
— Он потащил тебя в «Сладкие утехи»? — потрясенно воскликнул Фильярг.
— Мы только до масла и дошли, — попыталась оправдаться Юля, стараясь не думать о том, откуда мужу известно это название. Но если сейчас муж спросит, кто именно встретил ее в «Утехах» и сколько их было, она не выдержит.
— Юля, — ее нежно потянули за плечо.
— Посмотри на меня, — потребовал Фильярг.
Юля с трудом оторвала голову от колен.
— Я все понимаю, — мягко произнес Фильярг, удерживая ее лицо за подбородок, — и никогда, слышишь, ни одним словом не упрекну тебя, даже если это будет не только масло, как и не стану требовать рассказывать мне о ваших встречах. Стихия есть стихия. Ты не должна переживать о моих чувствах к тебе. Клянусь, они не изменятся.
Его губы мягко коснулись ее.
— Прекрасно сын, — кашлянул Рельгар, нарушая интимный момент, — значит, я могу рассчитывать, что ты прикроешь внезапные исчезновения Юли. Должен предупредить, они будут случаться и днем, хотя стихия обычно осторожна.
— Да, — сквозь зубы заверил Фильярг, будучи не в восторге от внимания огня к супруге. С одной стороны, удостоиться подобного почетно, с другой… стихия известна непредсказуемым нравом и умением добиваться своего любыми методами.
— Должен предупредить, ассара, не все ваши встречи будут столь приятны, как визит в «Дом утех».
Юля не сдержала стон, в который раз за ночь кляня фантазию стихии и собственное упрямство. На что она рассчитывала, шантажируя огонь? Что ей удастся переиграть многоличностную сущность, которой бесконечное число лет⁈ Впрочем, попытаться все равно стоило, хотя бы чтобы не чувствовать себя безвольной марионеткой.
— Еще должен предупредить, что не стоит демонстрировать огню те черты характера, которые ему не понравятся. Поверь, — его величество поморщился, вспомнив что-то неприятное из своего прошлого, — исправлять их будут крайне болезненным способом.
Обдумывать, какие именно черты ее характера не понравятся огню, Юля решила на свежую голову, как и выстраивать стратегию по сохранению в целости любимой себя. Плясать под дудку стихии желания не было. Но его величество прав. Чем больше она станет рыпаться, тем больше будет получать «приятностей» наподобие визита в «Сладкие утехи».
— Мы справимся, — заверил Фильярг отца, и Юля ощутила, как теплеет в груди и дышать становится легче. С такой поддержкой она готова сражаться до конца, ну или договариваться.
— Только обещай, — муж повернулся, требовательно посмотрел ей в лицо, — что не станешь выяснять с ним отношения.
Юля фыркнула — как раз это она и собиралась делать. Никогда ей не принять отношение местных к стихии. Для них она привычная часть жизни. Стихию уважали, ее опасались, ей поклонялись, с ней считались, но относились к ней как к старшему, давно почившему члену рода. Вроде и уважаемый человек, ставший не менее уважаемым духом, но при этом характер такой, что лучше держаться от него подальше.
Фильярг страдальчески закатил глаза.
И в этот момент воздух в спальне закрутился жарким вихрем, мужчины одновременно создали защитные щиты, но сквозь них, точно издеваясь, на кровать посыпались, запрыгав по одеялу, кристаллы. Последним упал в защитной оплетке из металла артефакт.
Камень Юля узнала сразу и забыла, как дышать. Протянула руку.
— Не сметь! — рявкнул напряжено его величество, и Юля не удержалась от смешка.
— Не переживайте, это лишь заготовка. Та самая.
Она подхватила камень, подняла к вспыхнувшему световику, посмотрела сквозь него на свет. Артефакт не впечатлял ни внешним видом, ни размером. Обычный прозрачный кристалл, разве что оплетка была странной — толстая скрученная проволока трех цветов.
— Не так уж огонь и плох, — проговорила она, взвешивая артефакт на ладони, — будем считать это извинением.
— Заготовка? — не понимающе переспросил Фильярг.
— Дай мне, — его величество без церемоний присел на край кровати, перехватил у Юли артефакт, завертел в руках, не скрывая возбуждения.
— Без инструкций не разобрать, — выдохнул он с огорчением. Подхватил один из кристаллов, активировал запись.
— Столько сил на тебя угрохал! — взвыл кристалл трагическим тоном. — Столько времени потратил! А как был бестолочью, так им и остался. Кто же третью запись хватает, не проверив остальные⁈
Его величество густо покраснел, поспешно прервал воспроизведение. Пробормотал:
— Бестолочь это еще ласково.
Юля посмотрела на него с сочувствием, ощущая приступ солидарности. Они точно в одном клубе жертв издевательств стихии оказались.
Рельгар провел рукой над кристаллами, выбрал тот, что отозвался тусклым светом, но активировать не стал, убрал в карман. Юля его понимала — кому приятно, когда при собственных детях бестолочью обзывают.
— Так что это такое? — повторил свой вопрос Фильярг.
Юля вздохнула — в двух словах не объяснишь. Его величество глянул с едкой насмешкой, мол, готова взять на себя ответственность? Пришлось решаться на откровенность:
— Прости, я снова лезу не в свое дело, иду против ваших вековых традиций и нарушаю то, к чему вы привыкли.