Выходило громоздко, грубо, но Юле было плевать. От напряжения дрожала рука, ныло плечо, болели колени от стояния на камнях, однако она терпеливо продолжала наращивать артефакт.
Когда вернулась, парочка удивительно мирно сидела друг рядом с другом, о чем-то болтая, точно старые друзья или точнее старые враги.
— Это все, на что ты способна? — скривилась голубая дева, увидев обсидиановую спирать в руках у Юли. — Дай сюда, — потребовала. Его величество согласно кивнул, и Юля протянула водной стихии свое творение.
Та повертела обсидиан, подула на него, отчего твердый камень стал уменьшаться в размерах, словно был сделан из пластилина, голубой свет проник между черных спиралей, заполняя собой свободное пространство. Мигнуло.
— Держи, — ей вернули фактически кулон, в котором тесно переплелись черное стекло с голубым. — Девочки должны носить красивые вещи, — подмигнула вода, колыхнула внушительной грудью и без прощания осыпалась брызгами в воду.
— Не злись на нее, — проговорил вдруг огонь, не отрывая взгляд от места, где еще недавно стояла голубая дева, — у нее сплошное беспокойство, а не дети, вдобавок, все эти спаривания… — он неодобрительно покачал головой.
— Готова? — спросил, и Юля кивнула. Разрывая мрак, огненным кругом вспыхнул портал, и она шагнула в него, выйдя в ночь.
Вокруг царил кромешный мрак — ни малейших признаков человеческого жилья. Лило, как из ведра, крупные капли ледяной воды хлестали по плечам и спине, над головой завывало, со всех сторон накатывал рев бури, оглушая треском ломаемых деревьев.
Тело било крупной дрожью. Активируя браслет, Юля попадала в нужные кристаллы через раз. Нечего было и думать о том, чтобы сейчас использовать магию. Сил не было даже купол создать и отгородиться от буйства природы. Юля села прямо на расквашенную ливнем землю, скукожилась, обняла колени, положив на них голову. Браслет сработает указателем — Фильярг ее обязательно найдет, надо лишь подождать.
Холод сделался лютым, дождь стегал, точно наказывал и в какой-то момент Юля разозлилась. Как на ее дочь претендовать, так в первых рядах, а как позаботиться о том, чтобы она не заболела и переместить ближе к дому — так не дождешься. Зачем возиться со смертной?
Она подняла голову к небу, прикрыла глаза, ощущая, как злость распространяется по венам, показалось — даже дождь потеплел. Нет, не показалось. Осенний ливень внезапно превратился в теплый, согревая. Струи больше не били, а нежно оглаживали кожу. Юля откинулась на локтях, расслабляя сведенное судорогой тело и подставляя лицо под ласку. В голове крутились слова о спаривающихся толпами рыбах, перед глазами стояла голубокожая красавица. Н-да… это был долгий день и лучше не думать о том, сколько времени она проторчала в Нижних пещерах.
— Так-так, — произнесли ошарашено сверху.
— И почему я не удивлен? — вопросили оттуда же.
Юля мысленно застонала, выругалась, представляя, как она выглядит, лежа в грязном платье на мокрой земле — прям свинка в луже — и выругалась еще раз. Ну почему именно Харт⁈
— Исчезни, — попросила искренне, не открывая глаз.
— И это благодарность за спасение, ассара? — уязвленно поинтересовался Третье высочество, присаживаясь на корточки. — Я прерываю ужин, несусь сломя голову в дождь, чтобы вытащить нашу драгоценность из очередной передряги и что получаю в ответ?
Юля села, посмотрела на высочество — увы, не показалось: Третий во всей своей гневной красе — глянула на браслет, протерла кусочком подола и выругалась уже вслух. Вместо того, чтобы отправить сообщение лишь Фильяргу, она послала сигнал тревоги всей ветви. Вот же… Сообщение получили не только Пятый, который сейчас был в Асмасе, но и братья его величества с Шестого по Восьмой Столпы. Огласка, которая ей совершенно ни к чему. На репутацию плевать — нельзя исправить то, чего нет, но Столпы начнут задавать ненужные вопросы. И вот это было совсем некстати.
— Так понимаю, ты ошиблась с адресатом? — Харт всегда соображал быстро.
Юля уныло кивнула.
— Это Третий тэорат, — просветил он ее с насмешкой, — мне было ближе. Остальные подтянутся через пару мгновений.
— Нет, — Юля вцепилась в белоснежный рукав мужской рубашки, — прошу, отвлеки их, сделай все, что угодно, они не должны видеть меня такой.
Харт нахмурился, оглядел задумчиво, тряхнул мокрой головой, убрал прядь со лба, подставил ладонь под дождь и с искренним удивлением констатировал:
— Теплая. У тебя вырос уровень владения водой? Даже мой щит не действует. Странно. И это еще одно «странно», ответ на которое я потребую за помощь.
Юля отняла руку, оставив на ткани рубашки грязный отпечаток. Кто бы сомневался, что Харт не постыдится пытать женщину вопросами, даже если она в мокром платье. Да у нее на лбу написано: «Личные трудности». Но Харт свято уверен в то, что личные трудности ассары напрямую связаны с репутацией короны. И это здорово осложняло Юлину жизнь.
— Не двигайся с места, — предупредил Харт, исчезая в темноте ночи.
Юля обессиленно рухнула в грязь. Надо встать — неуважительно валяться в луже перед коронованной особой — его величество не преминет пожаловать, но из спины словно стержень вытащили.
— От имени Юлии, я приношу извинения за вызов, — за пеленой шумящего дождя голос Харта звучал приглушенно, — госпожа ассара не хотела доставлять вам беспокойство.
— Что опять случилось у этой женщины?
— Ее похитили?
— Или кто-то пытался убить?
Судя по голосам, там собрались все высочества.
— Юля, — Фильярг очутился рядом, рухнул на колени.
— Прости, — прошептала она, поднимая голову, — со мной все в порядке. Почти. Но у меня нет сил даже встать.
Взгляд мужа заметался по ее телу, подмечая ссадины, синяки, ожоги, и медовые глаза потемнели от гнева. Фильярг сжал губы, сдерживая рвущиеся наружу проклятия.
— Все гораздо прозаичнее, — Харт продолжал удерживать внимание высочеств, — мы не хотели говорить об этом, но, уверен, вы понимаете, как сложно жить в чужом мире, как трудно принять магию тому, кто не был с ней рожден. Словом, у госпожи ассары нервный срыв.
— Срыв?
— Нервный?
«Срыв?» — удивилась вместе с высочествами Юля. Впрочем, у нее точно будет срыв, если она в ближайшее время не договорится со стихиями.
— Срыв, — спокойно подтвердил Харт, — который она пытается лечить, гм, сами понимаете чем.
— Я убью его, — пообещал Фильярг, просовывая руку ей под спину и поднимая.
— Нет, — попросила Юля, — пусть так. Мне все равно.
Неприятно, конечно, что ее посчитают пьющей женщиной, но лучше это, чем расспросы о том, что она делает ночью под дождем в Третьем тэорате при полном магическом истощении. Да и не станут принцы распускать слухи — кому интересны дурные пристрастия ассары. Другое дело, если речь зайдет о будущем короле.
— Да ладно вам, мы все бывали в таких ситуациях, — Второй был сам солидарность — вот уж кто знал о пьянках и похмелье все, — Пятый, братишка, я тебя пару раз вытаскивал из таверн, помнишь?
— Одно дело мы, — проворчал Седьмой Столп, — и другое — женщина, мать семейства, ассара.
— Так на нее и нагрузка больше, — возразил Первый, добавляя: — Я согласен, дело не стоит нашего внимания. Фильярг разберется сам. Извинений не требуется.
— Корона поддерживает, — а вот и его величество нарисовался, — для вашего успокоения, я отправлю к ней личного целителя. Нервные стрессы опасны, если их вовремя не лечить, а на ассаре многое держится. Так что прошу всех разойтись и сохранять молчание. Сами понимаете, чья репутация пострадает, если произойдет огласка.
— И, пользуясь случаем, напоминаю — пятно на репутации короны становится таким, только если оно оглашено публично. Наши семейные секреты не стоит знать другим, — поставил точку в разговоре Харт.