— А вы скажите, что если они не поедут, вы эти земли нам отдадите. Бесплатно, — предложил Харт. — Сразу побегут занимать.
Император одобрительно глянул на принца.
— Может и сработать, — признал он.
В кабинете повисла умиротворенная тишина. Завтра будет суета свадьбы. Сотни лиц. Протокол. Ритуал. Потом встречи с деловыми кругами, осторожные обсуждения совместных проектов, прощупывание почвы, «танцы» друг возле друга… А пока можно просто посидеть у камина в хорошей компании.
— За жениха и будущего короля, — поднял очередной тост Аврий.
Глава 25ч3
— Капля, — насмешливо фыркнул Илья. Они шли по коридору. Прием в честь шакринарцев закончился, а на бал детей не пригласили.
— Не капля, а капелька, — педантично поправил Седьмой. Он вообще отличался въедливостью, а еще превосходной памятью. Из-за чего практически не имел друзей, ибо был к тому же страстным правдолюбом, отстаивая правду ценой даже заработанных тумаков. Седьмая мать терялась, в кого пошел ее сын. Вроде на Третьего внимательностью похож, на Второго — темпераментом, а драчливостью в кого? В Четвертого?
«Собрал лучшее, — смеялся король».
Оля насупилась. Пихнула брата в плечо. Стукнула по руке Седьмого.
— Если и капля, то огненная! — возразила гордо.
— Точно! — просиял Иль. — Огнекапля!
— А мне нравится, — горячо поддержал Седьмой.
— Ну вас! — отмахнулась девчонка, ускорила шаг. Мальчишки! Одни насмешки на уме. Ну какая она огнекапля? У нее даже волосы не рыжие…
— Ты отца попросишь показать подарок? — догнал ее брат. Рядом пристроился Седьмой, который во дворце от них не отходил. Зимой он поступал в академию. И наставников ждали непростые времена — Седьмой обожал задавать вопросы.
— Я и так знаю, что там, — равнодушно пожала плечами Оля, — артефакт. Водный. Скорее всего кулон. Сильный. Но у мамы мощнее был, когда она нас носила. А мне такой не зачем.
— Отдай его мне, — загорелся Седьмой. Коллекционирование было еще одной его страстью. В этом он удивительным образом напоминал Первого. Третий уже ругался на тайно притащенного во дворец ракушечного голема. Мелкого такого… до колена. Все бы ничего, но тот ожил ночью и сбежал, до смерти перепугав скрипучими шагами служанок. Ловили тварь дружно всей ругающейся охраной — голем еще по стенам и потолку ловко ползал.
— Отец не разрешит, — помотала головой девочка, — да и мама… Она почти все наше себе оставляет: рисунки там, поделки… Говорит, на Земле так принято. Я и сама видела: у бабушки в шкафу ее рисунки лежат. У землян ведь память плохая… Вот они и хранят всякое такое… памятное.
Седьмой сочувственно вздохнул, но настаивать не стал. Плохая память — это почти болезнь, а о больных надо заботиться.
— И чем займемся? — уточнил он, озираясь. Время, конечно, позднее, но взрослые заняты. Можно пока не идти спать.
— У нас дела, — важно ответил Иль, — секретные.
После такого оставить их Седьмой просто не мог.
Сначала они шарахались от каждой тени, крались по углам. За ними, заинтересовано, кралась охрана, и Оля рассерженно грозила им кулачком, чтоб не мешали. Охрана делала вид, что ослепла и оглохла. И вообще — она тут просто стену подпирает, чтоб не рухнула случайно.
Первый час было весело. Особенно притворяться сугробами. Хоть и холодно. Еще и мокро. Но все испортил дядя Сережа. Завалился на них сверху. Еще и гоготал так, что окна дребезжали. Потом затащил в гостиную к камину — сушиться. Насовал земных конфет по карманам, и сказал, что разведчики из них, как из него огневик. И вообще главное у разведки — это маскировка. А то всех шпионов распугают, не поймав.
Маскировкой они и занялись. Хотя по мнению Оли вымазанное черно-серыми полосами лицо больше привлекало внимания, чем маскировало. Так что шпионов они не поймали, зато тетя Лигрея, визжа, требовала их срочно отмыть, а то не дворец, а помойка!
Тогда дядя Сережа предложил притвориться снеговиками. Только за ручку с Седьмым Оля ходить сердито отказалась. И обниматься.
— Оригинально, — пробормотал Третий, когда они столкнулись в коридоре. Ну как столкнулись… Выскочили на него из-за портьеры — Оля хотела спросить, где сейчас шакринарцы. А до дворец большой, а у нее уже ноги устали.
Иль поправил сползший капюшон. Подтянул потуже пояс, чтобы не вывалилась подушка, которую он туда засунул.
— Для бала тайн готовитесь? — миролюбиво уточнил Харт, выразительно посмотрев на настенные часы. Потом не менее выразительно на четвертого, возвышающегося над детьми снеговика. Длины простыни ему не хватило, и из-под края белой ткани высовывались здоровенные берцы.