— Все в порядке, — сказал солдат, протянув вознице бумаги.
— Скажите, вам известно, где находится контора управляющего двором? — обратился к караульному Барак. — Мы недавно прибыли и умираем с голоду.
— Мне очень жаль, джентльмены, но я ничем не могу вам помочь. Эта контора сегодня переехала.
— Это мы уже слышали. Увы, никто не может сообщить нам куда.
— Если вы проголодались, купите у него по пирогу, — посоветовал солдат, указав на пирожника, предлагавшего свой товар плотникам.
Пироги шли нарасхват.
— Похоже, сегодня нам весь день придется питаться одними пирогами, — вздохнул Барак.
— Пироги — это лучше, чем ничего.
Барак поспешил к пирожнику. Тот приветствовал его поклоном. Здесь, на королевской территории, местные жители держались с приезжими куда почтительнее.
— Спасибо за дельный совет, — сказал я солдату.
— Не стоит благодарности, сэр. Сегодня здесь трудно что-нибудь найти. Везде страшная суматоха.
— Откуда вы родом, сержант? — спросил я, ощутив в его речи северный акцент.
— Из Кента, сэр.
— Так я и думал. Догадался по вашему произношению. Несколько лет назад я был в Кенте по делам.
— Большинство солдат, сопровождающих короля во время путешествия, родом из Кента. В пятницу вместе с королевской свитой сюда прибудет шестьсот кентских лучников, — с гордостью сообщил сержант. — Его величество знает, где живут его самые верные и надежные подданные.
— Я вижу, вы приобщаетесь к Слову Божьему? — осведомился я, кивнул на книгу, лежавшую на полке.
— Наш капеллан сказал, что всем нам нужно научиться как следует читать, — зардевшись, ответил молодой солдат.
— Он совершенно прав. Что ж, сержант, всего вам наилучшего, — кивнул я и присоединился к Бараку.
Стоя в стороне, мы с аппетитом поедали пироги и наблюдали за кипевшей повсюду работой. Зрелище было воистину впечатляющим: сотни ламп заливали двор ярким светом, отовсюду доносились возбужденные голоса, а наверху, на монастырских стенах, расхаживали часовые, вооруженные пиками и ружьями. Величественный силуэт церкви эффектно вырисовывался на фоне вечернего неба.
— Пожалуй, нам стоит вновь завалиться спать, — предложил Барак, покончив с пирогом.
— Полагаю, это самое разумное, что мы можем сделать. Ведь прошлую ночь мы провели без сна.
Мы вернулись в бывший монастырский лазарет. В холле было полно стряпчих и законников, но мы слишком утомились, чтобы заводить новые знакомства. Ответив кивками на приветствия, мы поспешили в свои каморки. Я растянулся на кровати и заснул, едва коснувшись головой подушки.
Проснувшись рано поутру, я сразу почувствовал, что усталость наконец отступила. Рассвет едва занимался, со всех сторон до меня доносился храп и вздохи спящих. Даже Барак, который редко вставал позже меня, еще не проснулся. Я бесшумно встал, оделся и, проведя рукой по собственным колючим щекам, понял, что мне необходимо побриться.
Во дворе, где еще не успел развеяться предутренний туман, не было ни души. Мысленно я отметил, что впервые с нашего приезда в аббатство здесь царит полная тишина, не нарушаемая ни криками рабочих, ни визгом пил, ни стуком молотков. Даже животные, казалось, дремали в своих загонах, над которыми поднимался пар, производимый их дыханием. Я пересек двор, направляясь к церкви. Ноги мои скользили по мокрой траве; должно быть, ночью прошел дождь. Шпиль и крыша церкви терялись в тумане.
«Всего пару лет назад в этот час монахи служили бы мессу, — пронеслось у меня в голове. — Голоса их, сливаясь в стройный хор, возносились бы к небу».
Я решил пройти через церковь и посмотреть, что делается в главном дворе. Пустое помещение, освещенное тусклым светом, проникавшим сквозь разбитые окна, производило гнетущее впечатление. Я подошел к стойлам, отыскал Сьюки и Предка, погладил их и поговорил с ними. Прежде чем я продолжил свой путь, какой-то скрип и звяканье привлекли мое внимание. Обернувшись, я увидел мастера Олдройда, который спозаранку принялся за свою работу.
Главный двор тоже был погружен в безмолвие, очертания исполинских павильонов, едва угадывавшиеся в туманной дымке, казались призрачными. Ворота были закрыты, караульный, опираясь на свою пику, сонно зевал. Впрочем, в нескольких окнах аббатского дома уже горел огонь и на крыльце, ежась от холода, стояли чиновники.
— Господин Шардлейк! Сэр!
Звук женского голоса заставил меня оглянуться. Ко мне торопливо шла моя вчерашняя знакомая Тамазин в изящном шерстяном плаще с капюшоном.
— Доброе утро, мистрис Ридбурн, — приветствовал я девушку.
— Доброе утро, сэр, — ответила она и сделала реверанс. — Я очень рада, что вас встретила. Вчера я была так испугана, что даже не успела как следует поблагодарить вас. Господин Барак с вами? — спросила она, вглядываясь в туман.
— Он еще спит. А вы, мистрис Ридбурн, как я вижу, ранняя пташка?
Вчерашнее приключение вновь пришло мне на память. Вне сомнения, девушке очень повезло, что грабитель напал на нее у нас на глазах.
— Я должна встретить свою госпожу, мистрис Дженнет Марлин, и вместе с ней отправиться на кухню посмотреть, все ли там готово к прибытию королевы. Леди Рочфорд очень разгневана, ибо полагает, что кухня оставляет желать лучшего. Моей госпоже предстоит трудный день. Поэтому и мне пришлось встать пораньше.
Я внимательно посмотрел на свою собеседницу. Итак, выяснилось, что она служит у Дженнет Марлин, унылой особы, которую я видел вчера в обществе леди Рочфорд.
— Боюсь, мистрис Марлин тоже еще спит, — заметила девушка, поплотнее закутываясь в плащ. — Но так или иначе, мне придется ждать ее здесь.
— Что ж, с вашего позволения, я вас оставлю.
Я кивнул на прощание.
— Надеюсь, у меня еще будет случай увидеться с господином Бараком, — пробормотала девушка, смущенная столь холодным обращением. — Поблагодарите его от моего имени.
— Не уверен, что пути наши пересекутся вновь, — отрезал я. — К тому же нас с господином Бараком ожидает множество важных дел.
— Но, если вы живете в аббатстве, вполне может быть…
Девушка осеклась, ибо душераздирающий визг, донесшийся со стороны церкви, заставил нас обоих вздрогнуть. Несомненно, звук этот не мог вырваться из человеческой глотки; казалось, его производит диковинное животное. Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Чиновник, спешивший по своим делам, словно прирос к месту.
— Господи боже, что это… — едва слышно выдохнула Тамазин.
Ужасающий звук раздался вновь, на этот раз намного ближе к нам. Внезапно из тумана появилось некое мохнатое коричневое чудовище невероятных размеров. Налетев на чиновника, оно отбросило его прочь, словно кеглю, и устремилось прямо к тому месту, где замерли мы с Тамазин.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Это была громадная лошадь стекольщика. Схватив девушку за руку, я отскочил в сторону, увлекая ее за собой. В следующее мгновение лошадь промчалась мимо, обдав нас запахом пота. Совершив столь рискованный прыжок, я едва удержался на ногах, однако Тамазин успела меня поддержать, коснувшись при этом моей согбенной спины. Я терпеть не могу, когда люди касаются этой части моего тела, но тут уж было не до излишней чувствительности. Едва переведя дух от изумления, мы уставились вслед лошади. Доскакав до стены, она остановилась как вкопанная. Все ее огромное тело содрогалось, глаза налились кровью, из пасти хлопьями падала пена.
— Она не задела вас копытом? — обратился я к Тамазин.
— Нет, сэр. Вы спасли мне жизнь.
— Ну, вашей жизни вряд ли угрожала опасность, — грубовато ответил я. — Скорее всего, мы оба отделались бы синяками. Смотрите, этот парень уже встает.
Я указал на чиновника, которого лошадь сбила с ног. И правда, он с усилием поднялся на ноги и принялся отряхивать свою красную мантию. Из дома аббата во двор выбежали люди, привлеченные шумом. Среди них я заметил двоих стражников с обнаженными мечами. Когда они приблизились к лошади, она вновь пронзительно заржала и встала на дыбы, угрожая нанести сокрушительный удар копытами каждому, кто рискнет к ней приблизиться. Трудно было поверить, что это то самое животное, которое не далее как вчеpa казалось столь мирным и спокойным. Я не мог понять, что привело несчастную лошадь в столь бешеное состояние.