Подобным образом, никакие продукты животноводства не могут быть произведены без жестокости, включая те, что продвигают крупные ритейлеры, получившие награды от зоозащитных организаций. Даже если страдания уменьшаются, сам процесс порабощения животных ради человеческих нужд продолжается, и животные не перестают быть просто собственностью системы, которая неустанно эксплуатирует их ради одной только выгоды. Как я утверждал в III главе, пока животные будут оставаться собственностью, их интересы всегда будут считаться менее важными, чем наши. Такое положение дел недопустимо. Один из первых способов бросить вызов этой системе — отказаться быть её частью. Более того, мы не можем надеяться создать мир, свободный от страданий и эксплуатации животных, поощряя более мягкие формы страдания. Веганство — это единственный путь вперёд, который не предаёт интересов животных сегодня в надежде на неопределённое светлое будущее.
Всё это не значит, однако, что веганство как социальная практика не имеет своих проблем. Как я подчёркивал ранее в этой книге, многие веганы в зоозащитном движении — это белые представители среднего класса, слишком сосредоточенные на животных как на единственной сфере своих интересов и готовые покупать веганские товары, которые также могут быть частью других неблагоприятных производственных процессов, эксплуатирующих людей и вредящих экосистеме. В этом смысле фриганская критика [224] веганства справедлива: слишком многие веганы купят что угодно, если это будет веганским, не задумываясь о прочих аспектах производства продукта. Хотя некоторые фриганы используют это в качестве аргумента против того, что они воспринимают как веганскую «праведность» в отказе от животных продуктов, более плодотворно было бы призвать веганов выйти за рамки буржуазной политики образа жизни и «экосексуализма» высшего общества, которые некоторые веганы поддерживают через потребление. Журналы вроде VegNews являются настоящим порно на тему подобного образа жизни, и они доходят до крайностей, делая репортажи с веганских свадеб с бюджетом двадцать тысяч долларов, о веганском отдыхе на Таити и в других экзотических местах, и, прежде всего, продвигая бренд веган-консюмеризма, который заставляет поверить, будто редакторы журнала на самом деле считают, что можно купить путь к искуплению, если подобрать безупречную сумку из экокожи и прокатиться на новой, более эффективной Тойота Приус цвета морского жемчуга с салоном цвета бисквита [225]. Вид потребительского образа жизни, который пропагандирует VegNews, не является чем-то новым в экологическом движении, которое считает «зелёный капитализм» шагом вперёд и возвышает Эла Гора как новую суперзвезду в вопросе защиты окружающей среды — несмотря на его скромные достижения в охране природы в роли могущественного государственного чиновника. Хоть VegNews определённо ориентирован на лакшери-рынок и платёжеспособную аудиторию, журнал почти ничего не делает, чтобы практически сопротивляться господствующим представлениям о веганстве исключительно как о выборе людей высшего общества, новомодных «буржуев», и мало способствует солидарности или сотрудничеству, основанным на чём-либо, кроме покупок классного «зелёного» барахла.
Уточню: сам VegNews — это не проблема, проблема в образе жизни, на котором зиждется VegNews и подобные журналы. Разновидность веганства, проистекающая из этого теоретического направления, — не что иное, как политиканство образа жизни, основанное на одержимости личной праведностью и духовной чистотой больше всего на свете. Из-за сфокусированности на личных потребностях многих его приверженцев этот вид веганства никогда не сможет установить реальные связи с другими движениями или формами угнетения. Сперва он должен отбросить свои скрытые стремления нормализовать классовое и расовое превосходство путём пропаганды образа жизни и выбора потребительских товаров, которые для большинства купить затруднительно или вообще невозможно. Как и остальная часть зоозащитного движения, из которого возникло веганство, данная его разновидность больна латентным реформистским либерализмом. Чтобы веганство вообще что-то значило, оно должно быть чем-то большим, чем политика образа жизни и дорогие потребительские побрякушки, произведённые без жестокости к животным; оно должно быть частью объединяющего движения, которое стремится к взаимодействию с другими видами борьбы за справедливость, и должно охватывать сообщества, которые обычно не задумываются о веганстве. В этом смысле критика веганства за то, что оно является не более, чем коррекцией образа жизни, нацеленной на состоятельных белых людей, часто справедлива, однако это недостаток не самого веганства, а одного из направлений его современной потребительской практики.