— Зейли тебе разве не сказал?
— Паш, я сейчас тебя стукну, если сию минуту не объяснишь, что произошло! Чего вы все на меня смотрите, как на какое-то неизвестное науке существо?
— Если ты не знала что делаешь, то как вообще у тебя все получилось? — озадаченно смотрел на меня мой оборотень. — Тем более твоя волчица пока заблокирована.
Я зло рыкнула и Павел удивленно приподнял брови:
— Что?
— Можно попонятнее?
— Ладно, — он шумно выдохнул и снова улегся на постель, — иди ко мне.
Я, как и до этого, уютно примостилась в крепких объятиях мужу под бок притулилась к его плечу щекой. — Что ты знаешь об омегах? — спросил Пашка и тихонько, едва касаясь, поцеловал мои волосы.
— Буква такая есть, — начала перечислять я.
— Ещё.
— Часы швейцарские, очень хорошие, — добросовестно продолжила я.
— Ещё.
— Вокальная группа такая была когда-то. То ли венгерская, то ли болгарская. Про девушку с жемчужными волосами пели.
— Понятно, ты нарочно меня дразнишь.
— Ты спросил, я ответила.
— Хорошо. Что-то еще тебе известно об омегах?
— Ты добиваешься, чтобы я сказала что знаю, что что в стае хищников омеги находятся на самом низу иерархической лестницы? Да, я знаю это! Дискавери иногда смотрю. Ты это хотел услышать?
— Да, это.
Значит, все таки последняя буква в алфавите. Быстро соскользнула с кровати и направилась к выходу.
— Виктория, подожди, мы еще не все обсудили.
Оглянулась у самой двери:
— Апполинарий, я хочу побыть одна, — собрала все силы, чтобы голос не дрожал. Не очень-то приятно знать, что в твоей новой семье тебя считают низшим существом. Причем все.
— Вика!
— Я не имею права на такую вольность, как делать то, то мне нравится? — Боже, я сейчас зареву, если тотчас же не уйду.
— Малышка, не глупи, конечно ты можешь делать то, что хочешь, — блондин спрыгнул с кровати и приблизился ко мне.
— Даже если я захочу уйти от тебя? — я уже еле сдерживаю рвущиеся на свободу слезы. Поэтому отворачиваюсь от мужа и делаю еще один шаг к двери. На плечи мне легли широкие ладони, удерживая меня на месте.
— Все, кроме этого.
— Правда? — я выкрутилась из объятий супруга и посмотрела прямо ему в глаза. Непрошенная слезинка все таки выскользнула из уголка глаза и покатилась по щеке. — Тогда что такое сейчас было? — махнула рукой в сторону лежащей под ногами поверженной двери.
— Я испугался за тебя, — муж немного наклонился и слизнул слезинку с моего лица. — Не плачь, любимая, — прошептал он склонившись еще ниже и провел языком по брачной метке. — Я очень испугался, когда увидел, что к тебе направляется Торстейн. А потом еще и Зейли рассказал, что это не в первый раз ты пытаешься успокоить внутреннего волка оборотня. Сказал, что раз уж ты справилась с Догером, то Торстейн тебе не соперник.
Горячие губы прижались к моей шее, обжигая и вызывая дрожь во всем моем теле. Но… сейчас мне ничего большего не хотелось. Попыталась вырваться, но на этот раз муж меня не отпустил. Он просто прижал меня к своей груди и гладил по волосам.
— Зейли хочет, чтобы мы переехали к нему в дом.
Я напряглась:
— Что, в его хоромах не хватает козла отпущения? Никуда я не поеду! Я вообще больше не хочу покидать свой мир!
Павел резко отстранился и удивленно уставился на меня:
— Что ты городишь? Какой козел отпущения? Я думал ты на меня злишься, а ты… Ты хоть в курсе, что истинной омеги в нашем клане не было уже больше пятидесяти лет?
— Я должна радоваться, что меня считают совсем никчемной?
— Совсем спятила! Никто тебя никчемной не считает. Просто волчица твоя слабая.
— Благодарю за комплиман!
— Но это правда, ты даже с Микой не сможешь справиться, хоть девчонке еще только восемь лет.
— Еще раз спасибо! Мне уже начинать плакать от умиления?
— Не язви! Ты хоть понимаешь разницу между просто омегой и истинной, той которая омегой уже родилась?
— А есть разница? — невесело усмехнулась я. — Что в лоб, что по лбу…
— Есть и весьма существенная. Как ты уже догадалась, законы стаи оборотней, сродни законам обычных волков. Да, как я тебе уже рассказывал, когда-то мы не очень отличались от хищников поведением. Но оборотни еще и люди, а не только звери. Потому сейчас мы не очень то и отличаемся, например, от жителей вашего мира. Но раньше, все действительно так и было, чтобы расчистить себе место повыше, мои предки убивали мешающих им соперников. Кто не хотел умирать, те подчинялись более сильным, быстрым, напористым. Самые жестокие, свирепые и кровожадные доминировали, выбирались вожаками стай. Омегами становились самые слабые.