Сначала мне нравилось его нетерпение, горячие губы, нежно ласкающие руки… И вдруг все вмиг изменилось. Пальцы, лихорадочно стягивающие с меня одежду, стали казаться холодными и липкими, от жаркого дыхания парня защекотало в носу, а его поцелуи стали неприятными, и весь он сделался мне просто противен.
Я попыталась побороть чувство брезгливости, но у меня ничего не вышло. Еле оттолкнула разгоряченного парня, который вызывал уже самое настоящее отвращение. Макс даже сначала не понял, что я сопротивляюсь, настолько был уже на взводе. А потом заказала такси и, приводя на ходу в порядок одежду, рванула на выход. Так ничего и не объяснив ошарашенному парню, который от растерянности даже не пытался меня задержать.
Пока вспоминала этот неприятный эпизод, Павел приблизился к двум деревьям, которые стояли по обе стороны дороги как часовые.
А дальше… я остановилась и протерла глаза. Не бывает! Такого не бывает, просто потому, что не может быть!
Пашка поднял правую руку и приветливо помахал ею, как будто кому-то из знакомых. И эти две махины, именуемые в моем мире деревьями, зашевелились, их огромные боковые ветви, зашелестев листвой, прижались к деревянной Труди", и зеленые исполины важно поклонились.
Усе! Я в инфаркте!
Глава 8
Пока я заворожено смотрела на развернувшееся перед моими глазами величественное действо, Пашка подошел ко мне и сказал:
— Вика, возьми меня за руку, иначе защитный контур тебя не пропустит.
Машинально ткнула пальцами в широко раскрытую мужскую ладонь, которая тут же сомкнулась, крепко захватив мою кисть в плен. Куда там было обращать внимание, если в это время ветвистые исполины, поскрипывая и похрустывая ветвями, начали неторопливо выпрямляться.
С ума сойти! Сколько жить буду, такое зрелище не забуду. Но, как оказалось, представление еще не закончилось — ближайшие зеленые стражи начали поворачиваться вокруг своей оси и встали, если бы это были люди, сказала бы, что вполоборота. А несколько деревьев позади них раздвинулись в разные стороны и открыли дорогу. Вот это защита! Интересно, они горят, эти лесные стражники?
— Нет.
— Что? — не поняла я. Потом только сообразила, что произнесла это вслух.
— Они не горят, — губы Пашки чуть изогнулись в намеке на улыбку. Никак перебесился уже? Снизошел к диалогу?
— Павел, — неуверенно начала я.
— Что, малышка?
О! Прогресс очевиден.
— Возможно, ты ошибаешься, и я вовсе никакого отношения не имею к оборотням?
Скептически приподнятая бровь блондина без слов дала понять, что мой вопрос считают, по крайней мере, странным, если не сказать похуже.
— Нет, ну в самом деле, мог же ты ошибиться?
— Не мог, к сожалению. Ты — дочь Веридэ.
— И что с того? Возможно, она обычный человек и понятия не имеет, что бывают и другие формы жизни?
— Вика, — вздохнул Павел, и легонько потянул меня по дороге, — я понимаю твое желание отрицать непонятное, но, тут уж поверь мне — я знаю, о чем говорю.
— Лучше бы не знал, — расстроено ответила и замолчала. У меня начала болеть голова, что неудивительно при таких-то психологических нагрузках на мой бедный, беззащитный мозг.
Из моего горла вырвался непроизвольный стон. Остановилась и потерла пальцами висок.
— Кто хоть я?
— В каком смысле, кто?
— Ну, кроме того, что человек?
— Ну, ты даешь, Виктория! Могла бы и догадаться, что мы с Веридэ из одного клана.
— Так я… — челюсть у меня уронилась от воспоминания, как я удирала от огромного, размером с годовалого теленка, сверкающего клыками волка.
Твою ж маму! Вернее, мама, твою ж дивизию! Как такое может быть? Никогда за свои почти два десятка лет ни разу не почувствовала чего-то необычного. Даже подозрение ни разу не посетило, что я не такая, как все. И повыть на луну во время полнолуния желание не возникало. Что-то тут явно не то.
Не успела я задать следующий вопрос, как снова прозвучали щелчок и звонок, возвещающие, что очередной кандидат на поединок желает побеседовать с Апполинарием.
Стоило вновь нахмурившемуся Пашке провести над гладкой поверхностью рукой, как из засветившейся пластины раздался глубокий красивый баритон:
— Наридис, с прибытием.
— Приветствую тебя, Зейли.
— Мне необходимо с тобой поговорить, — сообщил голос невидимого секси. — Сейчас я в Андаринской пустоши на переговорах, вернусь где-то через час. Жду вас у себя.