С самого начала силовой путь был исключен как неприемлемый. Никакие вооруженные силы, насколько я знаю, специально под указ в Москву не стягивались.
Москва, как и вся страна, внешне жила обычной жизнью. Спектакли в театрах не отменялись, конференции, фестивали шли по плану. В один из дней на Красной площади дирижировал оркестром Мстислав Ростропович, специально приехавший в Москву поддержать Бориса Николаевича. Все давало надежду на разрешение политического конфликта властей мирным путем, который Указом № 1400 был предельно обозначен: новые выборы в новый парламент! Сразу было заявлено, что проводиться они будут под контролем общественности и международных наблюдателей.
Я даже начал себя упрекать за излишнюю подозрительность и неуверенность в безболезненном восприятии оппозицией указа.
Но, увы! Последующее развитие событий показало: силы, сосредоточенные в Белом доме, уверенные в том, что на них никто не вправе оказывать давления, в том числе и силовое, начали сами провоцировать власти действиям^ близкими к террористическим актам: воздвигать вокруг Белого дома баррикады, формировать среди граждан атмосферу тревоги, неуверенности, страха перед якобы неизбежно надвигающейся бедой. Появились террористические группы, которые нападали на различные объекты с целью завладения оружием, что привело к убийству нескольких человек. Стали поступать сигналы о попытках захвата узлов связи. Имелись сведения, что в Государственном комитете по таможне уже засели бело-домовцы с оружием, практически подвергнув аресту всю деятельность этого комитета.
Подобные акции не могли не тревожить руководство страны, правительство, что и заставило нас принимать ответные меры, дабы защитить москвичей от террористической угрозы, исходящей из Белого дома. Это был основной лейтмотив всех дальнейших действий власти.
Даже мирные переговоры, которые мы вели в Свято-Даниловом монастыре, были посвящены тому, чтобы обезопасить москвичей от действий засевших в Белом доме баркашовцев, участников бандитских и вооруженных формирований, за плечами которых — жестокая школа убийств на полях Молдовы, Приднестровья, Абхазии, Прибалтики. Это были профессиональные убийцы, которые могли разжечь огонь гражданской войны, а значит — произвола. Белодомовцы и их добровольные защитники стали устраивать вокруг своей «крепости» завалы, баррикады, опрокидывать бетонные блоки, отгораживаясь от предполагаемого штурма, который потом сами же предприняли на мэрию Москвы, а затем и на телецентр в Останкине.
Все это, и не сразу, а постепенно, день за днем заставляло власти усиливать охрану территории Белого дома, что в последующем привело к полной его блокаде.
22 сентября на внеочередной сессии Верховного Совета были приняты два постановления: «О прекращении полномочий президента Ельцина Б.Н.» и «Об исполнении полномочий президента вице-президентом Руцким А.В.». Был объявлен первый указ Руцкого «О недействительности Указа № 1400 от 21.09.93 г.» как противоречащего Конституции.
Из Белого дома в соединения, части и учреждения Вооруженных сил было спешно направлено около 50 различных обращений, постановлений и распоряжений. Были тут же назначены министр обороны Ачалов, министр внутренних дел Дунаев и министр безопасности Российской Федерации Баранников. В войсках распространялось обращение Руцкого к российской армии и флоту, сотрудникам Министерства безопасности и внутренних войск, а также к органам правопорядка с призывом — не выполнять «преступные приказы» Ельцина, Грачева, Ерина, Галушко. Население и воины Вооруженных сил призывались к участию во Всероссийской политической стачке 27 сентября 1993 года. Опубликованное в печати заключение Конституционного суда о незаконности Указа № 1400 развязало руки Верховному Совету для дискредитации президента и введения общественности страны в заблуждение.
В последние дни сентября началось распростране ние Верховным Советом провокационной информации в отношении руководства Министерства обороны, командующих Сибирским и Уральским военными округами и Северного флота. Делались попытки посеять сомнение в стойкости среди руководства Министерства обороны и внести раскол в его ряды. Во все военные академии Москвы утром 22 сентября были посланы телефонограммы Руцкого и Ачалова с требованием вооружить личный состав и направить его на оборону Белого дома. В учебный батальон связи Московского военного округа (Наро-Фоминск) была направлена группа около 20 человек во главе с начальником охраны Верховного Совета, которая потребовала у дежурного по части выдать 400 стволов оружия для защиты Белого дома.