К чрезвычайной сессии Верховного Совета почти все народные депутаты оказались в пределах связи и могли прибыть на заседание. За границей было восемь депутатов, болели шестеро, и мы не смогли установить место пребывания семи депутатов. Это из 252 членов Верховного Совета. В последующем для многих станет вопросом чести иметь оправдательный аргумент отсутствия на сессии Верховного Совета, и почти все отсутствующие это зафиксировали письменно. Вот, например, информация о причинах отсутствия на сессии, написанная депутатом Подопригорой В.Н.:
«Девятнадцатого августа 1991 года, находясь в пути из Джамбула в Балхаш (Каз. СР), в 12 часов по местному времени я получил информацию о государственном перевороте. В 20 часов в городе Балхаше, после безуспешных попыток связаться с Верховным Советом РСФСР, дозвонился до вахты в доме по улице Академика Королева (дом депутатов. — С.Ф.). Выяснил, что депутатам приходят телеграммы о предстоящей сессии 21 августа. После безуспешной попытки вылететь на самолете продолжил поездку вместе с семьей на машине (протяженность пути около четырех тысяч километров). 28 августа 1991 года».
На сессии Верховного Совета было очень яркое и поучительное выступление Александра Николаевича Яковлева, которого зал встретил исключительно тепло. Выступление было очень коротким и мудрым.
— Вот вы победили, — констатировал Александр Николаевич. — Вы сделали великое дело, отстояв демократию. Теперь ее нужно защищать и развивать. А я боюсь, что, как это бывает у нас всегда, придет политическая шпана и именно она себе припишет эту вашу победу!
На сессии эмоции буквально захлестывали каждого депутата, да так бурно, что ее не удалось закончить организованно. Тот проект постановления, который был представлен на сессии, потом еще долго дорабатывался. Но зато сразу приняли под дружные аплодисменты постановление о признании национальным трехцветного российского флага.
Депутаты, переполненные чувствами, были недовольны быстрым завершением сессии. Депутат В.Витебский прислал в президиум целую петицию за подписью 101 депутата с требованием «немедленно продолжить работу чрезвычайной сессии» и «рассмотреть» вопросы: о роли КПСС в государственном перевороте; об отношении к Союзному Договору; об отношении к решениям сессии ВС СССР.
Всем хотелось поговорить, помитинговать, и сессия для этого была, конечно, самым удобным местом. Очень многие жаждали скорой расправы со сторонниками ГКЧП — уже было известно, где и как восприняли ГКЧП. Ситуация этих трех дней высветила истинную картину: кто поддержал путчистов, а кто, присмирев, ожидал результатов, в душе желая победы реакции. Конечно, депутаты не могли простить этого и требовали, чтобы сессия продолжила свою работу.
Однако у нас произошла накладка: в 10 утра — начало сессии, а на 14.00 объявлен митинг не на Манежной площади, а прямо здесь, на площади у Дома Советов, которую уже переименовали в площадь Свободной России. Поэтому Хасбулатов предпринял отчаянные усилия, чтобы завершить сессию и пойти на митинг, чем вызвал большое недовольство со стороны многих депутатов. Но праздник был праздником — народ ждал нас. Пригласили и Горбачева, но он не приехал. Правда, позднее он изъявил желание встретиться с депутатами, членами Верховного Совета. Мне позвонил Хасбулатов, попросил связаться с В.Бакатиным и согласовать время встречи с М.С.Горбачевым. Бакатин в это время находился в машине, и мы по телефону быстро договорились организовать встречу с Горбачевым в 16 часов следующего дня. Это совпало и с желанием Бориса Николаевича.
Мы готовились к этой встрече, понимали, что она может пройти по-разному. И собирались провести ее в таком контексте: мы защищали Конституцию и президента, хотя к Горбачеву у нас, российских депутатов, были свои претензии. Ведь все наши беды и трагедия этих дней были в общем-то и на его совести. Готовясь к разговору с Президентом СССР, определили список вопросов, и многие депутаты заранее просили записать их на выступление.
К встрече зал был переполнен. Меня несколько покоробила атмосфера, в которой эта встреча и началась, и проходила. В последующем пошел поток телеграмм от избирателей такого содержания:
«ПРОТЕСТУЕМ ПРОТИВ ХАМСКОГО ПОВЕДЕНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ДЕПУТАТОВ ВСТРЕЧЕ Г0РБАЧЕВА=30ЛОТАРЕВЫ»,
«СТЫДНО ЗА ПОВЕДЕНИЕ ДЕПУТАТОВ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР НА ВСТРЕЧЕ С ГОРБАЧЕВЫМ М С = ГРУППА НИЖЕГОРОДЦЕВ».
Мне кажется, мы не должны были опускаться до грубостей, криков и шума в зале. Я очень это переживал — как же нам всем не хватает элементарной человеческой и политической культуры! Но, похоже, это сыграло свою положительную роль и в поведении Горбачева, и в его оценках происходящего. Это чувствовалось.