Крах Хасбулатова и хасбулатовщины произошел осенью 1993 года. Трудно описать, что грозило стране в случае успеха его замыслов, в случае захвата им власти через представительные органы. Видимо, президент понимал это лучше всех, когда стал прорабатывать указ № 1400.
Событиями осени 1993 года закончилась целая эпоха борьбы за власть Советов, точнее, за власть человека, внутренний облик которого, характер и действия очень напоминали все, что делал «великий вождь и учитель всех народов».
Можно сказать, что сюжет профессора Хасбулатова в известном смысле вписывается в «феномен генерала Дудаева» — любой ценой достать с неба свою звезду. Вырваться к ней вопреки новой системе, внешним силам, вопреки родовым и этническим путам, которыми оба были связаны по рукам и ногам.
Вырваться во что бы то ни стало…
Вероятно, от той власти, которая не сама на него свалилась, а которую он упорно и умело прибирал к рукам, голова пошла кругом. Наркомания власти — вещь страшная. Еще немного, и Хасбулатов стал бы сам себя величать «отцом народов». Но когда в Белом, вдруг почерневшем от взрывов и огня доме наступило столь поразившее иностранцев «отключение» спикера от всего происходящего (возвращение к нему обычного человеческого лица), в этом не было ничего удивительного — перестал действовать тот самый наркотик власти.
Глава 7. «СЕРГЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА НАДО КАК-ТО СКОМПРОМЕТИРОВАТЬ…»
АДМИНИСТРАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА
Леонид Мартынов
25 декабря 1992 года Борис Николаевич пригласил меня в санаторий «Барвиха», ще он в то время лечился от простуды. Встреча состоялась в его номере, в 7-м корпусе. Выглядел Ельцин неважно, и я подумал, что есть правда в том утверждении, что крупные мужчины болеют тяжелее. Сразу же заговорили о делах.
— У меня возникли проблемы с администрацией, а у вас — серьезные осложнения с Хасбулатовым. Хотел предложить вам должность руководителя Администрации Президента. Вы справитесь с этой работой, вы хорошо поставили дело в Верховном Совете. Как вы на это смотрите?
— Спасибо за предложение, Борис Николаевич, но я предупредил Хасбулатова, что буду работать до следующего съезда, и хотел бы пока оставаться там. Думаю, что там я пока нужнее.
— Да нет, он вам не даст работать, раз предложил уйти.
— Хорошо, если вы так считаете, я согласен. Когда нужно приступить к работе?
— Мне нужно недельки две-три, чтобы решить все вопросы с Юрием Владимировичем Петровым. Я должен с ним поговорить и устроить его судьбу. А каковы ваши планы на ближайшее время?
— Лечу с руководителями фракций в Лидский университет, где англичане хотели бы прочитать нам несколько лекций и устроить ряд встреч с тамошними политиками и парламентариями. Вылет намечается на девятое января, а до этого я еще хотел бы отдохнуть в Кисловодске.
— Хорошо, значит, у нас у обоих есть время. Отдыхайте, поезжайте в Англию и затем сразу выходите на работу в Администрацию Президента. Здесь все будет подготовлено к двадцатому — двадцать второму января.
Борис Николаевич рассказал о задачах, которые мне предстояло решать, находясь в новой должности, и я понял, что он выделяет три главных направления: структура и организация работы аппарата; взаимодействие с Верховным Советом; создание государственной службы и — кадры. Ельцин верил, что у меня должно получиться, но неожиданно признался, что прочил на это место В.В.Илюшина, своего первого помощника, который, по его мнению, настоящий штабист. И, предлагая эту работу все-таки мне, он не сомневался в том, что мы поладим с Виктором Васильевичем. Борис Николаевич уже переговорил о моем переходе с Хасбулатовым — тот не возражал, но не удержался от язвительного предостережения: «Он вас подведет».
Затем мы поговорили о возможном развитии событий после Седьмого съезда народных депутатов, на котором Гайдар был освобожден от обязанности и.о. премьера правительства, и оба посетовали на то, что разнузданность Хасбулатова прогрессирует и ни к чему хорошему не приведет. Хасбулатов постоянно находился в поиске инструмента противовеса для Ельцина. Одно время ему хотелось сделать таким противовесом Чечню — когда избавлялись там от Доку Завгаева, внедряя на его место Джохара Дудаева. Не получилось. В последующем таким противовесом попытался сделать Конституционный суд во главе с Валерием Зорькиным, потом — вице-президента Александра Руцкого, наконец — депутатский корпус. И надо сказать, много он попортил всем крови.