– Хайль Гитлер, Ганс! Коротаешь время в одиночестве?
– Работаю.
Бруннер заговорил о каких-то глупостях, вспомнил официантку со стройными ножками, которая подавала им вчера в казино коньяк, а потом вдруг быстро спросил:
– Ганс, тебя интересует новая секретарша Рейли?
Для ответа у Клоса было не более секунды. Он подумал, что Бруннеру известно о его встрече с Данкой в парке, может быть, это работа Риолетто. Решил не уклоняться.
– Да, – ответил он, – очень интересует. А почему ты спрашиваешь об этом, Отто?
– Красивая девушка, – сказал Бруннер. – Хочешь отбить ее у Рейли?
– Не думал об этом.
– А о чем ты думаешь, Ганс?
– Думаю, что уже настало время нам обменяться информацией.
– Возможно, – ответил Бруннер, и в его голосе Клос услышал колебание.
«Что ему известно? – подумал Клос. – Что он успел узнать? Видимо, Гляубель доложил ему о встрече в пригороде. Мы совершили недопустимую ошибку. Данка не должна была появляться в квартире Казика».
В конце телефонного разговора Бруннер сказал:
– Доброй ночи, Ганс. Утро вечера мудренее, мы еще встретимся.
Клос положил трубку и снова проанализировал события сегодняшнего дня.
… До пригорода обер-лейтенант добрался около шести вечера, как было условлено с Данкой. Рабочие возвращались после работы с товарной станции и ближайшего завода предприятий Рейли. У продуктового магазина выстроилась длинная очередь; в подъездах и около витрин магазинов судачили женщины, ожидая своих мужей.
Казик проживал в небольшом доме, на углу Огородовой и Слизской. Клос, влившись в толпу прохожих, внимательно наблюдал за домиком и улицей. Наконец он увидел Данку. Девушка мгновенно скрылась в подъезде. Клос, передвинув кобуру с пистолетом поближе к руке, ждал. Мелькнула мысль, что он не должен был сюда приходить. Надо было послать кого-нибудь из группы Белого, с которым он недавно установил контакт.
Данка долго не появлялась. Клос начал беспокоиться, ибо и в квартире Казика гестаповцы могли устроить засаду. У вдруг неожиданно около него появился Гляубель. Гитлеровец тоже наблюдал за домиком, где жил Казик Оконь.
«Снова провал», – подумал Клос, но взял себя в руки. Им овладело холодное спокойствие.
– Хайль Гитлер, Гляубель! Что вы здесь делаете, в этом грязном и неуютном уголке пригорода?
– Прогуливаюсь, – ответил Гляубель. – А вы, господин обер-лейтенант?
– У меня, – рассмеялся Клос, – нет времени на прогулки. Больше работаю. А иногда люблю поохотиться.
– Поохотиться? – Гляубель внимательно посмотрел на Клоса. – Удивительно, что мы встретились именно в этом месте.
– Да, – ответил Клос в тон ему, – весьма удивительно.
Он поглядывал на подъезд. Данка не выходила. Возможно, у Казика все в порядке. Данка и Казик знают, что их подстраховывает Клос, но им ничего не известно о Гляубеле. Это беспокоило Клоса. Вскоре Данка должна выйти. Клос решил до конца ее охранять. Вот только знать бы, один здесь Гляубель или где-то поблизости находятся другие гестаповцы? Клос огляделся, однако ничего подозрительного не заметил. Значит, Гляубель один… Но вот наконец девушка вышла из подъезда. Она была совершенно спокойна.
– Очаровательная полька, – проговорил Гляубель, увидев Данку. – Обер-лейтенанта интересует эта девушка?
Клос не ответил Гляубелю.
… Обер-лейтенант сидел у себя в управлении абвера, готовил к утру отчет шефу Хоршу. Клос всегда исправно выполнял задания шефа, но сейчас не мог работать спокойно. Что предпринять? Они теперь поймут, что Данка, секретарша директора военных предприятий Рейли, имеет что-то общее с Казиком. Но Бруннер осторожен, он не будет торопиться с ее арестом. Может быть, пока не поздно, отправить Данку к своим? Клос был обязан именно так поступить в опасной для нее ситуации, но он не мог лишиться ее информации о докторе Пулковском и об испытательном полигоне реактивных двигателей. Намеченная операция должна быть выполнена.
Клос и Данка встретились в мастерской через час. Перед этим Данка долго бродила по городу, заходила в магазины, пересаживалась с одного трамвая на другой, пока, наконец, ей не удалось оторваться от Гляубеля. Она передала Клосу бесценный документ: копию совершенно секретного донесения Рейли в Берлин. Инженер докладывал, что испытание нового реактивного двигателя намечено на 10 мая. В тот день директор и Пулковский выезжают на полигон. Это был последний срок. А сколько еще предстояло сделать!