Известное ленинское положение о том, что международная политика финансового капитала «сводится к борьбе великих держав за экономический и политический раздел мира»[47], можно ярко проиллюстрировать словами и делами руководителей третьей империи. Так, выступая 23 мая 1939 г. перед генералитетом вермахта, Гитлер говорил: «Германия выбыла из числа могущественных держав (после поражения 1918 г.— В. Д.). Равновесие сил сложилось без нее. Удовлетворение жизненных требований Германии и ее возвращение в число великих держав нарушает это равновесие... Англичане боятся экономической угрозы больше, чем военной мощи. 80-миллионный народ разрешил свои идеологические проблемы. Необходимо теперь решить экономические проблемы. Это невозможно сделать без вторжения в иностранные государства или без овладения чужой собственностью»[48]. В другом случае он говорил: «Мы живем в эпоху экономических империй, когда тяга к колонизации возвращает нас к первобытному состоянию»; «Сегодня мы боремся за нефтяные источники, каучук, полезные ископаемые и т. д.» против «насытившихся государств» (док. № 3, 5). Об этом же писал Геббельс: «Это... война за хлеб..., война за сырье, каучук, железо и руды»[49]. А Геринг, рисуя на одном из совещаний авиапромышленников в июле 1938 г. перспективы, которые откроются перед ними после победы в войне, заявил: «Тогда Германия будет первой державой мира, тогда Германии будет принадлежать рынок всего мира, тогда настанет время, когда Германия будет богатой»[50].
В военных авантюрах, в международном разбое и грабеже германский фашизм искал не только осуществления своей завоевательной программы, но и спасения от внутриэкономических и внутриполитических трудностей, которые уже с 1937 г. грозили перерасти в серьезные социальные потрясения. Искусственный подъем производства в фашистской Германии был вызван исключительно военной конъюнктурой. Но он, как это с тревогой признавал Гитлер, «ни в коей мере не может являться основой для урегулирования экономических вопросов на длительное время» (док. № 3). Тотальная милитаризация страны поставила германских империалистов перед «возможностью катастрофы», перед тем фактом, что «вследствие отсутствия резервов каждый год может наступить продовольственный кризис, для преодоления которого нет достаточных валютных средств», и в этом открыто говорил Гитлер,— «слабая сторона режима» (док. № 3).
Так погоня за прибылями толкала германские монополии на путь милитаризации экономики и подготовки войны, а это, в свою очередь, гибельно отражалось на хозяйственном положении страны. В результате правящие круги фашистской Германии были вынуждены, как это видно из выступления Гитлера на совещании 5 ноября 1937 г., торопиться с развязыванием агрессии европейского масштаба.
Для идеологического обоснования завоевательной политики германский фашизм выдвинул вздорную формулу «народ без пространства» (Volk ohne Raum) и лозунг борьбы за «жизненное пространство» (Lebensraum).
Изучение документов различных ведомств фашистской Германии позволяет сделать вывод, что составными частями экспансионистской программы германских империалистов являлись: 1) проблема установления господства в Европе; 2) распространение власти германских монополий на обширные районы Африки, Азии и частично на американский континент; 3) утверждение мировой гегемонии фашистской Германии[51].
Из этой завоевательной программы вытекали конкретные задачи для военной стратегии фашистской Германии[52].
Свои империалистические притязания на господство в Европе правящие круги Германии стали открыто выдвигать как первоочередную задачу уже в начале 1940 г. 1 марта этого года Риббентроп в беседе с личным представителем президента США Уоллесом заявил: «...Германия не желает иметь в Европе больше того, чего Соединенные Штаты добились в Западном полушарии посредством доктрины Монро»[53]. Иными словами, Риббентроп в противовес доктрине: «Америка для американцев» провозглашал новую империалистическую доктрину: «Европа — для немцев». Эта доктрина не только выдвигалась в конфиденциальных беседах, но и всячески пропагандировалась в печати. Так, видный теоретик германского фашизма по экономическим вопросам И. Виншу писал: «Континент (т. е. Европа.— В. Д.) имеет право на свое политическое и экономическое преобразование, на собственное, независимое определение своей судьбы. В этот процесс обновления и утверждения не должна вмешиваться никакая посторонняя сила, никакой другой континент. Это собственное дело Европы, взывающей к другим континентам и возможным великим экономическим сферам: Tua res agitur! Таково позитивное европейское требование, которое можно было бы назвать доктриной Гитлера. И оно заслуживает полного признания, как и американская доктрина Монро...»[54].
51
По поводу планов мирового господства германских империалистов см : R В а г t е I. Das WeliherrschaFtsprogramm des deutschen Imperialismus im Zweiten Weltkrieg. «Militärwesen», 1961, H 10; G. Mo It mann Weltherr schaftsideen Hitlers «Furopa und Übersee» Göttingen, 1961; J Bengston Nazi war aims. Rock Island, 1962; L. Gruchmann Nationalsozialistische Großraumtheorien. Die Konstruktion einer «Deutschen Monroe-Doktrin». «Schrif tenreihe der Vierteljahreshefto Für Zeitgeschichte». 1962, № 4, H Trevor Rod er. Hitlers Kriegsziele «Vierteljahreshefte für Zeitgeschichte», H. 2 1960
52
О соотношении политических цетей и военного планирования германского империализма см.' G Förster, О Groeler, G Paulus Zum Verhältnis von Kriegszielen und Kriegsplanung des faschistischen de-itschen Imperialismus «•Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», 12 Jg , 1964