Генерал Кребс объявил мне следующее.
1. Сегодня 30 апреля во второй половине дня около 15.15 фюрер покончил самоубийством.
2. Его труп сожжен в саду имперской канцелярии в воронке от снаряда.
3. О самоубийстве фюрера нужно хранить строжайшее молчание. Персонально я был обязан не разглашать тайну впредь до дальнейшего развития событий.
4. Из внешнего мира только маршалу Сталину дано было знать по радио о самоубийстве фюрера.
5. Подполковник Зейферт, командир участка, подчиненный бригаденфюреру Монке, получил уже приказ установить связь с местными командными инстанциями русских, которые надлежало просить проводить генерала Кребса к русскому главному командованию.
6. Генерал Кребс должен доложить русскому главному командованию следующее:
а) о самоубийстве фюрера;
б) содержание его завещания, в котором назначалось новоенемецкое правительство в следующем составе:
• президент империи — гросс-адмирал Дениц,
• рейхсканцлер — доктор Геббельс,
• министр по делам партии — рейхслейтер Борман,
• министр внутренних дел — Зейсс-Инкварт,
• военный министр — генерал-фельдмаршал Шернер
(кем должны были быть заняты другие посты в правительстве, мне не было сообщено);
в) просьбу о перемирии, пока новое правительство не соберется в Берлине;
г) желание правительства вступить в переговоры с Россиейо капитуляции Германии.
7. Для того чтобы обеспечить возможность провести эти переговоры, все предусмотренные на вечер 30 апреля мероприятия должны быть обязательно отменены (Кребс был уже точно проинформирован).
Я был глубоко потрясен. Итак, это был конец!
После краткого размышления я спросил генерала Кребса: верит ли он как солдат, что русское главное командование согласится на переговоры о «перемирии» в тот момент, когда зрелый плод должен быть только сорван. По моему мнению, вместо перемирия нужно было бы предложить безоговорочную капитуляцию Берлина; тогда, может быть, и представилась бы возможность, благодаря любезности русского командования, собрать в Берлине легализированное фюрером правительство и как можно быстрее закончить эту сумасшедшую битву за Берлин.
Доктор Геббельс категорически отвергал любую мысль о капитуляции. Я не мог удержаться, чтобы не сказать ему: «Господин реихсминистр, неужели вы серьезно верите, что русские будут вести переговоры с таким правительством Германии, в котором вы являетесь рейхсканцлером?»
На этот раз я разбил господина Геббельса!
Я очень скоро заметил, что генерал Кребс внутренне был со мной согласен. Он очень искусно попытался выразить свои сомнения, но в конце концов доктор Геббельс убедил его, что последняя воля фюрера и для него тоже должна быть священной и что речь может идти только о просьбе о перемирии.
Борман не высказывал своих взглядов, пытаясь играть роль посредника.
Я послал за своим начальником штаба полковником фон Дюффингом и вызвал его в имперскую канцелярию. Он должен был сопровождать генерала Кребса.
Бесконечные трудности нужно было преодолеть на участке Зейферта. В рядах действующих там частей, принадлежавших партийной организации, внезапно возникло слово «измена». Шла бессмысленная стрельба. Бригаденфюрер Крукенберг, принявший командование остатками дивизии СС «Норланд», был командиром района, в который входил участок Зейферта. Он тоже был проинформирован обо всем, но, несмотря па это, выстрелил в адъютанта подполковника Зейферта, когда последний намеревался проинструктировать немецкого парламентера. К счастью, благодаря вмешательству других лиц Крукенберг лишь легко ранил адъютанта в голову.
1 мая между 2:00 и 3:00 удалось, наконец, перебросить генерала К|ребса через наши линии. Несколько часов спустя произошел еще один печальный случай, который, к сожалению, не окончился так благополучно. Когда полковник фон Дюффинг еще раз должен был вернуться для того, чтобы захватить с собой телефонный провод для прямой связи с имперской канцелярией, его русский спутник, шедший рядом с ним, был тяжело ранен при внезапном огневом налете.
Это были уже не войска, защищавшие Берлин, а вооруженная толпа людей. Генерал Кребс просил меня подождать его возвращения в имперской канцелярии. Он вернулся около 12.00. Как и мог предполагать всякий трезво рассуждающий человек, его переговоры с русским главным командованием относительно перемирия были безрезультатными.
Главное командование требовало безоговорочной капитулят ции Берлина. При этом условии было обещано, что назначенное фюрером правительство сможет собраться в Берлине. Далее последовало заявление, что с русской стороны будет сделано все возможное для быстрейшей доставки в Берлин гросс-адмирала Деница и что для этого будет использовано русское радио.