Мы просто следовали руководству по проведению рекламной кампании, но речь шла не о разработке логотипа или выборе шрифтов и цветовой схемы. На самом деле мы занимались совершенно другим. После нескольких часов работы у нас появился план и три сценария для видео. Первые два были посвящены одному только образу Эйприл Мэй. Кто она такая. Какая она умная, добрая и ворчливая, но открытая для красоты и чудес мира. Мы могли отснять их в любое время, но, что куда важнее, они определяли, кем, по нашему мнению, я должна предстать.
В этих роликах мы сделали пару намеков на возможное происхождение Карла. Мол, китайское и российское правительства закрыли районы вокруг Карлов вместо того, чтобы переместить истуканов, потому что их невозможно сдвинуть. Но в основном видео были обо мне.
Затем мы написали сценарий к видео, которое выпустим, как только кто-нибудь заметит Последовательность Фредди Меркьюри. Ролик, который продемонстрирует, как мы прорабатываем шифр, идем в магазин, чтобы купить детекторы дыма, и представляем Карлу плоды нашего труда. На этом сценарий заканчивался, потому что мы понятия не имели, что будет дальше.
Позже люди обвинят меня в том, что я осторожный и расчетливый маркетолог, использовавший ситуацию как возможность разбогатеть и прославиться. Если бы я заявила, мол, со мной просто случилась странная вещь, это была бы ложь. Ложь, которая составляла часть нашей тщательной и продуманной маркетинговой стратегии. Если со стороны это выглядело естественно, тогда мы хорошо поработали. Мне нравилось, когда меня останавливали в аэропорту с просьбой сделать фото, мне нравилось получать деньги, мне нравилось внимание, и я переживала, что это закончится. Честно говоря, даже не переживала – в глубине души я была в ужасе. Той ночью я мельком увидела свое наиболее вероятное будущее. Что в один прекрасный день самым интересным и важным в моей жизни станет то, что я делала давным-давно. Что я буду продолжать заниматься скучным UX-дизайном, а люди на вечеринках и собеседованиях будут говорить: «О! Ты была той самой Эйприл Мэй!» – будто я когда-то что-то собой представляла, а теперь нет.
От этой реальности я и пыталась убежать. Не стану врать, что не смотрела, к чему же бегу, потому что мы были довольно осторожны, и, думаю, это принесло свои плоды. Но вот чего я не ожидала, так это того, что, создавая бренд Эйприл Мэй, я по большей части создавала новую себя. Вы можете притворяться, но в итоге станете именно тем, кем притворяетесь.
К тому моменту, как мы закончили работу над социальными сетями, написанием сценариев, съемкой, редактированием, копированием и поеданием печенья из торгового автомата, было уже 10 часов утра.
Мой телефон пискнул – пришло сообщение от Майи. «Что такое, милая?»
Я слишком устала и не потрудилась ответить. Просто вернулась к себе в номер и проспала три часа.
Глава 6
Нам по-прежнему надо было встретиться с отцом Энди, поэтому мы встали в час дня. Наши бесполезные тела подтащили наши еще более бесполезные мозги к специально присланной машине. Всю дорогу мы проспали, а затем, как зомби, побрели в здание из стекла и стали, где работал Маршалл Скемпт. Он был юристом агентства, которое (как я тогда не понимала, но понимаю сейчас) превращало славу (и якобы талант) в деньги. У агентств есть агенты, и эти агенты обеспечивают работой профессиональных артистов или художников. Если вы когда-нибудь встретите агента, вот чего стоит ожидать (если он хорош):
1. Вы никогда не встретите человека успешнее.
2. Если они разговаривают с вами, то лишь потому, что могут на вас заработать.
3. Они все придурки, но, если вам повезет, вы можете найти своего придурка.
4. Извините, это звучит странно.
Таким образом, встреча с отцом Энди оказалась встречей с Дженнифер Патнэм, которая, по-видимому, обладала огромным авторитетом.
Здание, как и новостные студии, было призвано впечатлять. Разница заключалась лишь в том, что в данном случае это сработало. Думаю, оно срабатывало на всех, но со мной получилось особенно хорошо. После того как мы пять минут прождали в маленьком лобби, где пили артезианскую воду с огурцом, появился модный молодой человек, назвал наши имена, и мы последовали за ним по коридору. Я с самого начала плелась в хвосте, но примерно метра через три остановилась, потому что, даже будучи полумертвой и уставшей, не упустила оригинал Шерман в коридоре.
У меня и до того имелась теория, что самые великие произведения искусства находятся в руках частных коллекционеров – там, где лишь немногие могут их увидеть. Я понимаю, что отчасти именно так работает искусство, хорошо, без проблем; просто раньше эта идея воспринималась мной как абстрактная. Я в принципе не ожидала увидеть действительно великие предметы искусства нигде, кроме музеев или фотографий в Интернете. Но здесь, прямо перед моим лицом, висела фотография ценой минимум в десятки тысяч долларов и стоила каждого пенса.