Подозреваю, что сама вряд ли сумею опять подобраться к нью-йоркскому Карлу, поэтому вряд ли чем-то смогу помочь в будущем. Кто бы ни создал истуканов, он вышел за все мыслимые рамки странного.
На этом я решила, что с меня хватит.
– Майя! Верни телефон!
– Суперстранно, да? – крикнула она в ответ, а потом вернулась в комнату.
– Насколько все плохо? – спросила я, указывая на телефон.
– Гм… ну ты внезапно стала ужасно популярной. Энди хочет поговорить. Очень хочет. У него вопросов накопилось года на четыре вперед. Еще звонили твои родители.
Я набрала папу и маму – они были в порядке, разве что немного на взводе. Через несколько месяцев мой старший, весьма успешный и абсолютно нормальный брат Том должен был жениться в Северной Каролине, и родители во многом помогали ему с планированием торжества. Том изучал математику и работал в инвестиционном банке в Сан-Франциско. Я все ждала, когда он переберется в Нью-Йорк по примеру всех прочих инвесторов, но брат не горел желанием сюда ехать.
Давайте сразу проясним: какие бы проблемы ни возникали в моей жизни, это стопроцентно моих рук дело. У меня было очень счастливое детство, просто я была не слишком счастливым ребенком. Родители всегда меня поддерживали и никогда ничего не требовали сверх – о чем еще можно мечтать? Итак, мы поговорили о Томе, как сильно им нравится невеста, как гладко все получается со свадьбой, пусть еще остается много нерешенных вопросов. Родители спросили меня об истукане, и я рассказала им кучу вещей, которые они в основном уже знали. Затем поинтересовались, как продвигается моя работа, и намекнули, что могут дать мне немного денег, если нужно (они всегда так делали, а я всегда притворялась, будто не понимаю намеков). Им понравился ролик, и они мной гордились. За что? Кто знает. Таковы уж родители, верно?
Я набрала Энди. Судя по голосу, он… распсиховался.
– Эйприл Мэй, это становится по-настоящему странным!!!
Я поморщилась от его ора:
– Успокойся сейчас же.
– Уже три миллиона просмотров, люди считают, ты фантастическая! Ты еще не читала комментарии, да?
– Да я и ролик еще не смотрела.
– Наверное, ты единственная такая осталась. История становится все более странной. Они до сих пор не нашли никаких записей с камер наблюдения. Одна показывает место довольно четко, но в 2.43 утра просто отключается минут на пять… а когда включается обратно, Карл уже стоит на месте. Военные аналитики говорят, что неизвестные с помощью электромагнитного импульса отрубали электричество в округе и Карлы были установлены в одно и то же время. Еще страннее, что пойманная камерами статика не случайна. Записанный ими звук, если прибавить громкость, не что иное как «Don’t Stop Me Now» от Queen.
– Обожаю эту песню.
– Серьезно?
– Да, а что?
– Ничего, просто я никогда ее не слышал. Но да, если прибавить громкость и прислушаться, это она. Никто не может понять, как такое возможно… сверхмощный радиоимпульс?
– Да, это все очень странно, но, Энди, к нам же оно напрямую не относится? В смысле, мы сняли ролик, мне приятно знать, что это мы заметили Карла…
– Нью-йоркского Карла, – поправил он.
– Что?
– Нью-йоркского Карла, он единственный такой в нашем городе. Есть мумбайский Карл, гонконгский, сан-паульский. Даже те, кто не говорит по-английски, зовут своих Карлов Карлами.
– Твое занудство на мою позицию не повлияет. Мы не сделали Карла, мы просто его нашли. Вернее… одного из шестидесяти.
– Я уже говорил об этом отцу, он минут десять бормотал что-то о семантике, имитационном распространении и культурной мифологии и абсолютно сразил меня аргументами, которые я тебе в жизни не воспроизведу. В результате чего мы подходим к самому важному моменту… Я только что заработал десять тысяч долларов.
Повисла долгая пауза, после чего я наконец выдавила:
– Э… чистоганом?
– Новостные каналы очень хотели взять у тебя интервью, но вместо этого привлекли меня, потому что я – лучшее, что у них было на тот момент. Всевозможные эксперты каждый час минут по пять болтают о Карле, но ничего интересного добавить не могут. Карла им не расспросить, а вот тебя – запросто. Папа говорит, он может заключить от нашего имени контракт на десять тысяч долларов со всеми крупными сетями, если ты согласишься дать интервью.