– Хочешь войны?
Мои челюсти сжались, будто на автомате, и я медленно выдохнула через нос.
– Хочу позавтракать. Но уж если мы говорим про войну, то не вижу достойных соперников.
– Дрянь.
Трой стоял в стороне и не встревал.
– Смотрю, кто-то бракован, – поджала я губы и вздернула бровь.
Меган вскочила, задев стол и роняя посуду. Я даже не вздрогнула, оценивая ее поведение и размышляя, что она предпримет в следующую секунду.
– Послушай, если я только попрошу, Джон избавится от тебя.
– Ты и сама знаешь, что это ложь. Я ему нужна, он говорил об этом ни раз.
Рыжая подскочила ко мне, норовя схватить за грудки, но я увернулась и отпрянула в сторону.
– Трой, ну что ты стоишь?!
Но я уже схватила с тарелки свой бутерброд и устремилась на улицу, бросив через плечо:
– Adios!
– Вот мерзкая сука! Чего ты встал столбом?
– Тебе ничего не угрожало. Она себя контролирует.
– Бред! – фыркнула Меган и тоже выскочила из столовой.
На террасе было холодно. Я втянула этот свежий утренний воздух. Раньше мне, кажется, нравился этот запах свежести. А что сейчас? Ничего не откликалось внутри. Было просто немного зябко стоять в одной рубашке и джинсах на весеннем ветру. Я вернулась в дом, и, не находя препятствия в виде Меган, вновь поднялась на второй этаж. Все двери были плотно закрыты, из-за одной из них доносилась тяжелая музыка и ритмичный скрип. Я осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь. Трой сидел спиной ко входу, поднимая тяжелые диски на тренажере. Его волосы были влажными от пота, как и прилипшая к телу черная майка.
– Я же просил, Меган, – глухо прорычал он, не оборачиваясь, – Дай мне час. Черт, да выйди же ты!
Он резко обернулся и застыл на секунду.
– А, это ты, – резкость сменилась безразличием.
– Позволишь?
– Заходи, – он пожал плечами и встал, хватая полотенце с перекладины.
– Теперь, когда мы наконец на равных, мы можем поговорить?
Трой криво усмехнулся, указал рукой на деревянный стул, а сам сел на кровать.
– На равных? Сейчас этот термин не подходит куда больше, чем раньше.
Я вопросительно взглянула на него.
– Джон даже сейчас сделал все возможное, чтобы между нами была пропасть.
– О чем ты?
– Твой код… он отличается от моего. И от кода Меган. От всех, кому он вводил формулу до тебя. Теперь ты – его главный эксперимент.
– Но я совершенная, как и ты?
– Как бы тебе объяснить… Среди совершенных ты как бы самая совершенная, – он улыбнулся уголками рта. – Формула не имеет идентичных вариаций. Твоя – уникальна. Идеальна. Джон долго колдовал над самоконтролем. И если все мы до сих пор не до конца имеем возможность сдерживать те или иные отравляющие эмоции, то ты должна. В этом суть эксперимента. Если с тобой он пройдет без побочных эффектов, то это будет новая ступень эволюции совершенных.
– Маркус рассказал мне кое что.
Трой тут же поднялся, захлопнул дверь и, скрестив руки на груди, посмотрел на меня в упор.
– Если, конечно, мне не приснился этот бред.
Я исподлобья взглянула на брюнета, ожидая ответа на мой немой вопрос, но он выжидающе молчал. Я закатила глаза.
– Твоя кровь! Это антидот?
– Эта теория не подтвердилась. Делаю вывод, глядя на тебя.
– Но с тобой ведь работает, верно?
– Это мой личный иммунитет. Как ты можешь догадаться, эта информация не для большой аудитории.
– Да поняла, поняла.
– Значит, моя кровь никого и ни отчего не убережет. Ты стала одной из них. Из нас. Не смотря на противоядие, но мы хотя бы попытались.
Тишина воцарилась в комнате. Где-то слышен был разговор Меган, она отчитывала кого-то из свиты. Тикали часы. Ветер за окном свистел.
– Почему ты назвал меня лживой?
– Что?
– Тогда, в лаборатории. Ты сказал, что я лживая.
Трой закрыл глаза и покачал головой.
– Ярость. Не смог совладать. Плохо перенес первую инъекцию. Тебя это задевает?
– Сейчас? Нет. Просто анализирую, где я тебе солгала.
– Прими мои извинения. Жаль, что так поздно.
Разговор был таким… наигранным? Излишне правильным и вежливым? Меня начало мутить.
– Принято. Я ухожу.
– Ки…
Внутри, как мне показалось, что-то дрогнуло. Но… нет. Все же, стоя в дверях, я обернулась.
– Я верю и знаю, что ты справишься.
– Потому, что я сильнее, чем ты думаешь, – повторила я слова Маркуса и хлопнула дверью.
Весь день я просидела в комнате, надеясь обнаружить изменения в себе. Позитивные или негативные – не важно, просто мне было непривычно это «никак». Ни Джон, ни Меган, ни даже Трой не появлялись, особняк будто опустел. За окном темнело, а я все также неподвижно лежала на кровати, рассматривая деревянные стены. В четверть девятого в коридоре наконец раздались шаги, тихо скрипнула дверь и на пороге появился Маркус.