– Тварь! Как же ты достала меня! – кричала я, стараясь сделать как можно больнее.
– Уберите от меня эту полоумную! Да что вы стоите, она же оставит меня без волос!
– Твою мать! – Рик подлетел ко мне, а Трой схватил Меган.
В секунду нас растащили по разные стороны. Я еще махала руками и ногами в воздухе, чем доставляла Рику не самые приятные ощущения: случайно зарядила ему в бровь и больно наступила на ногу.
– Только попробуй подойти ко мне еще раз! Если бы была под сывороткой, однозначно пустила бы тебе пулю в лоб! И поверь, без сожалений!
– Психопатка! – шипела Мег, вырываясь из крепкой хватки Троя и собирая растрепанные волосы в пучок.
– И что произошло? – холодно спросил он.
– Не твое дело! – выплюнула рыжая и села в машину. – Держи подальше от меня эту дуру. Иначе я придушу ее, как котенка! – она нажала на газ и скрылась за поворотом.
– Попробуй! – просипела я ей вслед, тяжело дыша. – Еще кто кого!
– Ребята, встретимся завтра, дальше я разберусь, – Трой не сводил с меня глаз.
Рик, наконец, отпустил меня и, пожав Трою руку и бросив свое короткое «Пока», исчез в тени контейнеров. Том, все это время наблюдавший за происходящим издалека, пожал плечами и тоже ретировался.
– И что это было? – Трой подошел ко мне и заправил за ухо мои торчавшие волосы. Голос его был по-прежнему напряженным.
– Ничего, – не желая обсуждать этот глупый поступок, я уставилась себе под ноги. С одной стороны мне даже было стыдно, но где-то внутри я испытывала удовлетворение. Наклонившись, я подняла пистолет и пробормотала:
– Надеюсь, он мне больше не пригодится. И про Мег я тоже не хочу говорить. Я слишком устала.
Только сейчас я почувствовала адскую боль в раненой ноге. Было неосмотрительно с моей стороны лезть в драку с такой свежей травмой.
– Если бы я был другим, то, наверное, испугался таких перемен! – Трой забрал у меня пистолет.
– Знаешь ли, тебя сегодня тоже штормит, – я слегка улыбнулась.
Трой холодно посмотрел на меня, но тут же подмигнул в ответ.
– О, не хочу, чтобы кто-то догадался, что я могу быть другим. Не хочу терять авторитет.
Я фыркнула.
– Можно подумать, что дело было в твоем ледяном тоне и свирепом взгляде.
– Я не исключаю этот вариант, но предпочту все-таки оставаться мягким только наедине с тобой.
Мне было приятно это слышать.
– А теперь я хочу, чтобы ты отдохнула. И, желательно, подальше отсюда, в кругу своих друзей. Так ты сможешь отвлечься.
Я не собиралась спорить, потому что он был прав. Все, что произошло со мной сегодня, нужно было переварить. Не забыть, но просто пережить.
Лиз с радостью ждала меня, и Трой отвез меня к подруге. Подъехав к ее дому, он открыл мне дверь и помог выйти, а затем осторожно коснулся моих волос губами и произнес:
– Помни, Киа, ты сильная. Но я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. Береги себя. И, если что, остаюсь всегда на связи. А это, – он протянул мне пистолет так, чтобы Лиз не заметила, – держи всегда рядом. По крайне мере, пока все не закончится.
Я сглотнула, касаясь ледяного металла. Трой еще раз осторожно поцеловал меня в волосы и сел в машину. Бросив напоследок «До завтра!», он уехал.
Я проводила взглядом удалявшийся Додж и поднялась на террасу.
– Ну что, мне кажется, или я что-то пропустила? – Лиз сложила руки на груди.
– Это не то, о чем ты подумала, – я прищурилась.
– Ох, лучше бы ты меня чем-нибудь порадовала. – подруга обняла меня за плечи. – Пойдем в дом.
Весь вечер Лиз щебетала что-то о нашем пикнике, о Рике, как она ошибалась на его счет, говоря, что он фрик. Я слушала ее, но все больше уходила в свои размышления, вспоминая – сегодня я убила человека. Вряд ли можно было передать мое состояние. Это ни на что не похожее чувство, когда боль смешивается с ужасом, ощущением безысходности и острым уколом адреналина. Только от твоего решения зависит – будете вы жить или умрете. И решение это должно быть молниеносным. Да и нет у тебя этого выбора, его уже сделали, потому что инстинкт самосохранения – один из самых важных. Именно его лишала сыворотка. Сколько бы прожил совершенный в мире, наполненном такими же бесстрашными? День? Час? Кажется, он умер бы, едва оказавшись за порогом собственного дома. Трою удалось сохранить свою жизнь, но потому лишь, что он не жил в совершенном мире, созданном корпорацией ИнДжениус.
Я в очередной раз задумалась. Они хотели (и хотят, вероятно) создать совершенных, считают их таковыми. Но что же совершенного в человеке, который готов превратить в пыль и пепел все, что мешает ему исполнить ежесекундное желание? Что совершенного в том, кто не чувствует жалости, любви, кому чуждо понятие «дружба» и «самоотверженность»?