– Через час я буду в кафе на набережной, помнишь, мы отмечали там твое день рождения?
– Да.
– Успеешь?
Я снова взглянула на Троя, но он, делал вид, что не слышит меня.
– Да, я буду там.
Короткие гудки в трубке. Что меня так напрягло в мамином голосе? Я не могла ответить на этот вопрос.
– Что случилось?
– Мама. Она хочет поговорить. Мы можем немного задержаться? Или ты можешь просто оставить меня там, а я доберусь к месту встречи сама.
– Угу, еще чего. Сама… Куда ехать?
Я описала ему место, и Трой резко вывернул руль на следующем повороте.
***
Додж затормозил, поднимая клубы пыли.
– Ты меня здесь подождешь?
Трой молча кивнул, вышел из машины и закурил.
– Если что – зови, – он улыбнулся и махнул мне вслед рукой.
Обернувшись, я натянуто улыбнулась в ответ и зашагала в сторону кафе. В груди защемило, и я ускорила шаг.
Мама сидела спиной к двери у самого дальнего столика. Ком обиды предательски застрял у меня в горле, но я так соскучилась по ней.
– Мам… – я коснулась ее плеча.
– Ох, Киара! – она вскочила и обняла меня так крепко, что мне стало нечем дышать. – Садись, – ее глаза скрывали очки, – Я заказала твою любимую пасту.
– Мам, у меня не так много времени, – я быстро взглянула в окно, туда, где стоял Трой.
Мама сняла очки, и я удивилась, какими же уставшими были ее глаза и какие темные круги засели под ними. Она проследила за моим взглядом и изменилась в лице.
– Ты связалась с сыном Джона Фостера?! – ее голос сорвался от злости.
– Откуда ты знаешь его? – вопрос был наиглупейшим, ведь я и так знала ответ.
– Это имеет прямое отношение к тому, что я хочу тебе рассказать, – она вздохнула и сделала большой глоток растворимого кофе. – Киара, вы затеяли глупую игру. Зачем ты ввязалась в эти поиски отца?
– Потому, что ты его искать не собиралась! – я буквально плюнула этими словами в ее сторону.
Мама молча опустила глаза и водила пальцами по исцарапанной столешнице.
– Он и не пропадал.
Мои глаза округлились.
– Что это значит?!
– Тише, Ки, – она снова сделала большой глоток. – После банкротства ИнДжениус группа ученых, включая твоего отца и Джона Фостера, продолжила разработки формулы успеха. Они и по сей день работают над этим проектом.
– И ты знала, – перебила я ее. Знала и молчала?! Почему ты никогда не рассказывала мне?! – внутри все кипело. Они оба предали меня.
– Это не моя тайна. И, поверь мне, безопаснее ничего не знать. Объясни это Трою и остальным. За вами следят, а это уже не шутки.
– Что все это значит!? Как это может быть опасным, если в этом замешаны наши самые близкие люди?
– Все изменилось! – мама вскричала, а потом, оглядевшись по сторонам, продолжила почти шепотом: – Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этой истории.
– Пока ты мне все не объяснишь, я буду копать дальше.
Мама вздохнула.
– Все ученые давно находятся во власти эксперимента. И вы можете представлять угрозу для дальнейшего его проведения. Им все равно, кто вы, для достижения цели они готовы избавиться от любого.
– Какой цели? И почему тогда ты не стала такой же, как они?
– О, я пока не являюсь подопытным кроликом и добровольно не готова принять формулу. А цель… Компания готовит глобальную операцию. Буквально – это армия безвольных существ. Все человечество должно стать безэмоциональным и подчиняться элите – ученым, готовым сделать мир лучше.
– Мама, какого черта ты не скажешь никому об этом?! Полиция, врачи! Хоть кто-то должен помочь!
– Я всегда боялась потерять твоего отца, – слезы стояли в ее глазах. – Я не знаю, что с ним сделают. И я боюсь за нашу семью – тебя и меня могут убить. А пока мы в неведенье, мы в безопасности.
– Мы? А как же миллионы людей?! Нет, миллиарды!
– Киа… посмотри на них. Они уже на полпути к такой жизни. Ни любви, ни поддержки, ни сострадания. Это будет шагом к спокойному существованию, пусть и во власти других людей. Ни войн, ни разрушений.
– Что ты такое говоришь?! Они что, промыли тебе мозг? Ты действительно веришь в то, что это к лучшему?!
– Так думать просто безопасно. И не смей так говорить со мной!
– Мам, послушай, у меня есть все, ради чего я готова жить и то, за что готова эту жизнь отдать – дружба и любовь. И становиться роботом лично я не намерена.
– Уж не за сынка ли Джона ты собралась умирать?! – мама вскочила из-за стола, но, оглядевшись по сторонам, снова села на краешек стула. – Поверь, когда он сделает тебе больно, тогда ты поймешь – лучше бы не чувствовать ничего.
– А это уже мне решать! – отрезала я.