А еще треугольник умел лупоглазо таращиться.
Аркаша чуть не уронила «ластик», когда увидела два черных кругляшка с белой крапинкой посередине. Они то появлялись, то исчезали. Видимо, существо так моргало.
«Ули-ули-и-и-и», — попискивали треугольники под ногами.
«Ули-ули-и-и-и», — вторили им те, что рухнули на чью-то шевелюру и намертво там запутались.
Кому-то ули-ули угодили в растянувшийся в зевке рот, и те лихорадочно отплевывались под веселое хихиканье мелких созданий. Кто-то уже собирал с пола целые горсти ули-улей и засыпал в подготовленные тазики. Несколько растерянными выглядели только первогодки.
— Не наступите на них. Хотя они и не ощутят давления, но лучше этого избегать хотя бы из уважения к ним. — Грегори остановился в опасной близости от Аркаши. Та осела на пол и отползла поближе к стене. — Ули-ули выделяют вещество, которое отлично чистит одежду. Они — как живое мыло. Можете искупать их в воде, замочить вместе с ними свое барахлишко, потереть ими пятна. Но особо не заигрывайтесь. Мы еще должны успеть переодеться до завтрака.
«Миленькие какие». — Аркаша заулыбалась, заметив, как в ее тазик запрыгнуло еще три ули-ули, и квартет из треугольничков принялся рассекать по миниатюрным волнам, создаваемым рукой девушки. Вскоре по краям тазика образовалась пена. А маленькие создания с усердием ползали по намокшей ткани, источая аромат подслащенного лимона.
— Нет, ими нельзя мылить подмышки! — разорялся где-то рядом Грегори. — Представь, что тобою моет подмышки великан. Понравится? Вряд ли.
Откуда-то сверху дождем пролилась вода. Аркаша стряхнула капли с косынки и огляделась. На середине зала прыгал Роксан и махал во все стороны шлангом, откуда беспрерывно лилась вода. При этом он подставлял ладонь под струю, но вода, не долетая до его руки, разбрызгивалась во все стороны. Судя по всему, дикий кот использовал заклинания воздушной стихии, в которых был хорош — по крайней мере, именно это он утверждал во время схватки с шишаками.
— Нет, нет и нет! — Грегори похлопал по своему бедру, будто призывая непослушного песика выполнить команду «к ноге». — Ты должен помогать менять воду, а не сбивать всех с ног.
— Ничего не могу поделать! — Роксан, изловчившись, быстро поднял шланг над головой. Мощная струя пролетела над его плечом и угодила в спину сладко позевывающего Артемия. Тот рухнул на колени и ткнулся лицом в тазик Константина. — Ва-а-а-а, это слишком весело! С детства о таком мечтал!
— Ты слишком часто впадаешь в детство.
Брызги продолжали летать везде и всюду. Аркаша вжалась поясницей в стену. Неудивительно, что парни явились сюда полуголые. При таком раскладе здесь сразу и постираешь, и помоешься.
Мимо прошел насквозь мокрый, но весьма невозмутимый Джадин. Тот еще кадр. Сложно понять, что его может вывести из равновесия. Халтурная игра его злила, а шлангом полили, как цветочек, — ничего, ноль реакции.
Ули-ули намыливали уже предпоследнюю футболку, когда сквозь мягкий лимонный душок прорвалась терпкая сладость персика. Мгновенно среагировав, Аркаша, находящаяся почти у самого входа, перескочила через тазик и замерла за ближайшим выступом.
В зал вошел Момо. Черная майка облепила поджарое тело, малиновые волосы липли к шее. Кожа источала жар, и от соприкосновения с ней пара заблудившихся капель воды вмиг обратилась в пар. Он был... разгорячен.
Снова с пробежки? Во сколько же он встал? А, может, демоны и вовсе не спят?
Как только Момо начал оглядываться по сторонам, Аркаша обратилась в бегство. Не хватало еще, чтобы этот демон ее обнаружил.
Ей очень запоздало пришло в голову, что улепетывающий на всех порах объект привлекает гораздо больше внимания, чем неподвижный. Особенно, если пытается передвигаться ползком.
Совсем рядом в пол ударила мощная струя воды. От неожиданности Аркаша отшатнулась и ударилась плечом о чьи-то ноги.
— Линси, хорош! — рассержено прикрикнул Грегори, хватая Аркашу под локти. — Ты как?
Невезение как оно есть. Аркаша задрыгала ногами, но староста, решив, что она теряет равновесие, ухватил ее еще крепче.
«Что делать?! Что делать?! Что делать?!» — билось в голове.
— Будешь так ходить, запаришься, — Грегори заботливо потянул за край косынки.
«Я ему врежу! — вспыхнула радостная мысль. Но затем: — Ох, я не могу врезать Грегори. Это же. Грегори».
Ткань соскользнула с подбородка девушки. Мгновение юноша смотрел на нее, а затем на его лице отразился такой богатый спектр эмоций, что Аркаша невольно посочувствовала его лицевым мышцам, вынужденным претерпевать такую нагрузку.