— Готово. — Маккин с облегчением вытер пот со лба. — Словно бомбу обезвреживал.
— Мне обидеться или издевательски похохотать?
— Начни с издевательств и хохота.
— Я вообще-то человек добрый и издеваться не умею.
— А я бы сказал, что... — Маккин замолчал.
— Сказал? Что сказал бы? Эгей, ты чего?
— Твои волосы... — Маккин во все глаза смотрел на нее.
— Что? — заволновалась Аркаша. — Грязные и пропитанные потом? Ужасно выгляжу, знаю. Срочно в душ.
— Нет. — Русал дернул головой и нервно огладил подбородок. — Твои волосы стали длиннее.
— Не удивил. Волосы имеют свойства расти.
— Не так. Они стали намного длиннее.
— Да ну? — Аркаша обернулась, словно так можно было увидеть, что происходит с ее шевелюрой. Волосы, конечно же, последовали за движением головы. Опомнившись, девушка завела руку за спину и на мгновение остолбенела. Раньше рыжие кончики свисали чуть ниже лопаток, сейчас же волосы доходили до талии. — Чума!
— И они стали пышнее и... — Макки сощурился, — ... ярче?
— Тебе виднее, — растерянно пробормотала Аркаша, прижимая кончики волос к талии. Рассмотрев поближе один из рыжих локонов, она убедилась, что это действительно были ее волосы. Не иллюзия, не галлюцинация и даже не паричок, невесть как оказавшийся прикрепленным голове. Ее родная слегка кудрявившаяся шевелюрка. — И что это было вообще? В смысле... как?..
Аркаша взволнованно вдохнула и так и осталась стоять с надутыми щеками.
— Чье-то колдовство? — Маккин, казалось, был обеспокоен намного больше своей пострадавшей соседки. — Думаешь, это какое-то заклинание?
— Без понятия. — Аркаша провела пальцами по своей густой шевелюре — мягкой и послушной. — Не ты постарался? Типа волшебное русалочье касание обеспечивает рост и шелковистость вашей лысинки.
— Это что, реклама сейчас была?
— Пиар-ход-раскрутка! — Аркаша энергично щелкнула пальцами.
— Ну с таким пиар-менеджером мне успех обеспечен. А теперь серьезно: я подобным волшебством уж точно не владею.
— Тогда это Шани учудила? Или кто-то еще?
— Надеюсь, это не проклятие.
— Так, отставить пессимизм! Мне еще с этой волосней жить!
— Прости. Я и правда перегибаю палку. Да и нагнетать обстановку тоже умею. Не самая хорошая моя черта. Но знаешь, хоть я и сказал, что это может быть проклятием, также добавлю, что ты стала выглядеть лучше.
— Да я вообще симпатюля. — Аркаша скорчила рожицу.
— И это тоже. Но я имею в виду, что от тебя так и пышет бодростью. И на щеках цвет появился. Ты словно успела хорошенько отдохнуть и теперь полна сил.
И то верно. Игра против Джадина, Роксана и Момо должна была забрать последние силы. И она четко помнила соленый привкус пота на языке, жар изнурительной победы на коже и неприятное покалывание в коленных чашечках, предвещавшее стойкую ноющую боль. Сколько времени прошло с тех пор, как она покинула спортивный зал Сириуса? Полчаса, не больше. А Аркаша чувствовала себя прекрасно.
— А что, мне даже нравится это проклятие. — Девушка пару раз подпрыгнула на месте. — Совершенно не чувствую усталости.
— Наверное, нужно посоветоваться с кем-нибудь из преподавателей, — предложил Маккин. — Директора отвлекать не хочется. Кто у нас наиболее лояльный помимо Скального?
— Немезийский неплох. В помощи точно не откажет. — Аркаша освободилась от рукавов кофты и принялась поспешно и весьма небрежно вновь заплетать свои слегка изменившиеся волосы. — Если поразмыслить, мне грех жаловаться. Чувствую себя прекрасно. Но давай, прежде чем сходить с ума от неизвестности, сначала искупаемся и покушаем. Ох, и как теперь это дело под капюшон затолкать? Не пойду же я в открытую по общаге разгуливать, а до комнаты еще нужно четыре этажа преодолеть.
— Ладно, я пойду первым. Ты за мной. — Маккин решительно начал продираться сквозь кустарник.
— А как же ты? Отдал мне свою кофту, а сам? Ты ведь тоже не особо мелькать любишь.
— Меня больше волнует, чтобы тебя никто не увидел. Остальное неважно. Еще несколько полных ненависти взглядов я вполне могу стерпеть.
Похоже, у Аркадии Теньковской появился свой личный рыцарь. Послушно следуя за широкой спиной, Аркаша клятвенно пообещала себе, что обязательно когда-нибудь отплатит Маккину за его самоотверженность.
К счастью, им повезло. К главной лестнице незаметно подобраться было невозможно, потому что пришлось бы проскочить мимо широко распахнутых створок двери, ведущей в общую гостиную. Из помещения как раз раздавался мощный бит (и где только успели раздобыть музыкальный центр?) и слышались голоса. Кто-то очень рьяно пытался перекричать музыку. А холл пустовал. На пути же к узкой лестнице, приютившейся за стеной справа от входа, никто их не потревожил. Ступени были непомерно высокими и предназначались скорее для четкого марша, чем для суетливого бегства. На узеньких оконцах, встречающихся через каждые десять ступеней, кое-где висела полупрозрачная надорванная по краям паутина. Эту тайную лестницу Аркаше показал Маккин — мастер поиска альтернативных путей, — и она частенько пользовалась ею, когда нужно было очень быстро скрыться от любопытных мальчишеских глаз местных жителей. Наверное, в этом и заключалась главная причина того, что за пару дней проживания в мужской общаге Аркашу так ни разу и не разоблачили. И холеная маскировка тут совершенно ни при чем.