Без лишних слов Эйдон открыл пространственный проход, ведущий в самую глубокую пещеру улья. Гладкая, с идеально круглыми сводами, она больше походила на шахту для запуска ракет. Если бы не извилистые повороты, обнаружившие ее генералы Вормонд так бы и подумали.
Никто из пришедших не обратил внимания на потрясающую симметрию, явно созданную искусственно. Все пытались защититься от чудовищного холода, достигающего абсолютного ноля. От экстремальной температуры кинетическая энергия в атомах и молекулах исчезала, лишь электромагнитные волны, тусклым светом разгоняющие тьму пещеры, могли здесь существовать.
Влад — единственный, кто не нуждался в толстом слое обогревающей омни. Каждый спиритоцит содержал сотни тысяч килоджоулей энергии, а их в организме вырабатывается около триллиона за час. Это почти столько же, сколько у звезд уровня Солнца в общем. Если хотя бы сотая часть такой мощи вырвется наружу, пещера с абсолютным нулем превратится в лавовый ад.
— Холод — одна из главных причин, почему с малькатти так сложно сражаться. Даже ничего не делая они источают эту силу, а уж когда применяют искусство омонигмуса… Влад, когда пробудится Мариэль, будь предельно осторожен. — Эйдон не мог не предупредить. Он передал другу воспоминания о сражениях Вормонд с этой проклятой расой, но они не могли отразить настоящего ужаса Малькатти. Ведь армады червей сталкивались с рядовыми воинами Малькмира, никак не дочерью верховной жрицы. Развитие последней, поговаривают, достигло цикла Вселенной, а фактическая сила и вовсе превзошла этот недостижимый уровень.
Влад не ответил, но принял к сведению предупреждение паука. Эйдон на данный момент — сильнейший Вормонд, без всяких оговорок. Даже новообращенные Архидьяволы Хорона не сравнятся с космическим пауком. Его контроль над пространством — сам по себе огромная проблема, а после обретения улучшенных генов, тело превзошло родовые ограничения и достигло пикового уровня великих рас. Предупреждение от того, кто значительно превосходит тебя, определенно стоит учитывать.
Дойдя до самой глубокой части пещеры, группа остановилась. Своды здесь значительно выше, а само место напоминает залу сказочного дворца, нежели дыру в земле. В воздухе замерли кристаллы прозрачного льда, образовавшегося миллионы лет назад. Стены покрыты белой изморозью, и все это в чистом свете, льющемся из сферы в самом центре.
Кокон, похожий на тот, что использовали стражи для спячки, источал подавляющую духовную мощь. Она сплеталась в невиданные узоры, которые укрывали вход в пещеру. Узоры предназначены для защиты, однако Влада и его спутников барьер пропустил без проблем.
— Давайте начнем. — Пробудив товарищей, утонувших в созерцании, Влад подлетел к хрустальной сфере. Он положил на поверхность ладонь, даже своим горячим телом ощущая пронизывающий хлад. Позади открылся черный портал Вормортиса, из которого хлынули бесчисленные души.
Для пробуждения космических зверей требовалось большое количество омни. Вряд ли купол Мариэль сильно отличается.
Души вливались бурным потоком, миллион за миллионом. Глаза стоящих неподалеку мифических духов широко раскрылись, они не могли поверить, что патриарх имеет постоянный доступ к столь необузданной силе. Даже Эйдон позавидовал такому богатству.
С каждой секундой купол наливался большей силой, пока наконец, не появилась первая трещина. За ней вторая, третья, вскоре хрустальную поверхность опутали голубые линии. Холод, миллионы лет царивший в пещере, вдруг вырвался на свободу и заморозил десятки километров серой пустоши вокруг.
Вместе с высвобождением холода к молекулам вернулась возможность двигаться. Раздался оглушительный треск, мощная сила вытолкнула купол изнутри, разбивая его на осколки. Но хрусталь не разлетелся, а завис вокруг девушки, свернувшейся в позе эмбриона.
Глава 397: Мариэль
Медленно девушка распрямилась, являя окружающим поразительную внешность: Чистая, словно снег, кожа, без линий вен и артерий. Стройная фигура, прикрытая голубым платьицем из практически прозрачной ткани, при этом прикрывающей самые сокровенные места. Длинные белые ресницы, будто усыпанные искорками холодных звезд, и густые белые волосы, копной опускающиеся чуть ниже плеч. Заостренные уши разделялись к верхушке на две остроконечные пики, значительно длиннее чем у простых Малькатти. Они возвышались над макушкой на целых десять сантиметров и слегка изгибались назад, трепетно подергиваясь в предвестии пробуждения. Плавно, веки, покрытые фиалковой тенью, распахнулись, являя глаза цвета чистейшего льда. Они завораживали, и это не преувеличение. Влад, смотрящий в них в упор, ощутил холодное прикосновение к собственной душе, удушающее, неотвратимое, но не неприязненное. Напротив, будто ласковое избавление после предсмертной агонии.
— Мариэль, не так ли? — Вопрос на ломанном Малеф — языке малькатти, разбудил не до конца пришедшую в себя девушку. Влад пытался разглядеть в инвазивном спектре ее душу, однако потерпел неудачу. Как бы не сужались крестообразные зрачки, они не в силах заглянуть дальше внешней оболочки.
Неудача не просто разочаровывала, но настораживала. Не хотелось столкнуться с еще одним вестником жестокого отца, занявшим тело прародителя.
— Вы….? — Мариэль неуверенно осмотрелась. В льдистых глазах на миг загорелась паника. Ее состояние совсем не обнадеживало, битва с Хорунгардом, смертельное ранение, а затем создание духовного кокона, все это отняло огромное количество сил. Сейчас Мариэль в лучшем случае могла проявить мощь звездного цикла, а вокруг столько существ уровня Пустого космоса… Неясно, враждебны ли они, и что понадобилось стольким могущественным воинам в ее улье. Болезненные воспоминания ударили молотом по пробуждающемся сознанию, девушка резко зажмурила глаза. — Улей… мы проиграли.
Отчаяние от осознания неудачи, разрушения мечты, к которой она стремилась вместе с друзьями, подорвало остатки воли и желание борьбы. Даже если вокруг враги, что она может сделать с нынешней силой? Зачем вообще сопротивляться? Все уже кончено…
— Не совсем. — Догадавшись о причинах разбитого состояния Мариэль, Влад снова взял инициативу. Он не мог в полной мере воспроизвести язык Малеф, так как обучался по книгам и ни разу не сталкивался с носителями, так что слова звучали весьма странно для нежных ушей девушки. — Вы смогли выиграть достаточно времени, чтобы спасти трутней, охотников, и стражей.
Уши угасающей Мариэль вздрогнули, она подняла глаза и пронзительным взглядом, полным надежды одарила присутствующих.
— Тогда… — Девушка не решалась озвучить смелые предположения, опасаясь разрушить с трудом приобретенный свет надежды.
— Мы — их потомки. — Эйдон глубоко поклонился древней. Он мог презирать пацифистичный характер основателей улья, их наивность и слабость, однако все охотники, трутни, и стражи обязаны прародителям своим существованием. Не только их экспериментальному гению, но и великой жертве.
На устах Мариэль расцвела лучистая улыбка, а из обретших жизнь глаз полились слезы концентрированной омни. Она постепенно приходила в себя, возвращая все больше воспоминаний, в частности о последних мгновениях жизни, когда была создана пещера наследия и барьер. Барьер, что должен укрыть ее душу от посторонних, не допустить никого кроме близких, и представителей шести свободных народов, созданных на улье. Непотревоженный барьер — лучшее доказательство происхождения присутствующих.
— Я… рада… — Смущенная Мариэль вытерла слезы острым рукавом платья, пытаясь сохранить достоинство прародительницы. — Вы смогли укрыться от жестоких отцов, и даже вернулись домой…
Мифические духи недоверчиво переглядывались, пытаясь понять, иллюзия ли перед ними, или реальность. Разве это все еще малькатти? Те самые бесчувственные вазы, века на пролет бродящие с постной миной, и желающие заморозить всю вселенную? Откуда у этой особи такой спектр эмоций?