Сосредоточившись на целях и успокоив дыхание, юные участники выбросили последние копья. Публика затаила дыхание, от бедных до богатых, от владык до презренных изгоев, все сравнялись в этот момент. Соревнования двух рас символизировали мир между ними, но в то же время продолжали борьбу, пусть и бескровную. Только на священной арене Славы пернатые и рогатые могли выяснить, кто лучше.
В отголосках звуковых взрывов, работники молча перевернули табло. Сердца команд затрепетали, одна ликовала, а другая погрузилась в пучины отчаяния. Одиннадцать и восемь — колоссальный разрыв. В последнем броске и аоны и хоруанцы набрали по четыре очка, однако их стартовая линия сильно отличалась.
Притихшие болельщики взорвались радостными криками, то были пернатые, не сумевшие удержать эмоции в руках. Напряжение спало, в золотистых глазах засияла уверенность. Они вызывающе смотрели на хоруанцев, которым оставалось только молча скрипеть зубами. Конфликты в городе Славы — тяжелейший грех, который карается не просто смертью, а заключением в тюрьму без света, где бедолаг будут пытать в течение тысячи зим. Пока от прежней личности не останется только оголенный пучок страданий и боли.
Цангус Саран яростно полоснул когтями по воздуху, он возглавлял метателей копья и ответственен за поражение. Изначально Цангус думал, что придется метать в индивидуальные мишени и стратегия не понадобится, кто же знал про проклятых юрдлов…
Понурые хоруанцы под обстрелом болезненных взглядов сородичей хотели было удалиться с арены, однако до официального объявления победителей нельзя этого сделать. Как назло, работники тянули время, словно специально увеличивая мучения детишек. Однако, когда они уже не могли выносить унижения и собирались напомнить ублюдкам об их обязанностях, увидели Влада Асмута, все еще стоящего возле бросковой линии. Удивительно, но рядом с ним в земле было три копья, так же, как у всех участников состязания в начале.
— Ты… не бросал? — Ошеломление Цангуса сменилось злостью. Но он не набрался храбрости отчитывать засранца, от участия которого могла зависеть победа, точнее ничья двух команд. Во время охоты в безымянном лесу Цангус, скооперировавшись с несколькими выпускниками Командующих, пытался остановить низшего. Все закончилось плачевно и ему с товарищами переломали конечности до того, как они успели среагировать. Теперь, когда низший вдруг оказался Кошмаром, провоцировать его — изгаляться над собственным здоровьем.
Влад, на фигуре которого сосредоточилось все внимание, наконец, поднял копье. Он не бросал по двум причинам:
Первая — наблюдение за командами, так как ознакомиться с правилами Влад не удосужился, пришлось ориентироваться на местности. Из наблюдений удалось сделать выводы, что нельзя прикреплять к копью энергию, или как-то иначе воздействовать на него, в противном случае Саран, да и другие участники воспользовались бы этим и за один бросок уничтожили бы всю стаю юрдлов. Использовать манипуляции на себе, или окружающей среде так же запрещено, ни один хоруанец даже не активировал искусство громового ока и кипящей крови. С линией броска все понятно, а вот техника метания оказалась свободной.
Вторая причина — наблюдение за птицами, анализ их поведения, физических характеристик и особенностей…
Когда судья собирался поторопить последнего участника Влад небрежно метнул копье. Казалось, слабый бросок превратил металлический прут в огненную линию, пробившую барьер и вонзившуюся между рядами зрителей. Глаза участников и фанатов расширились, они недоверчиво смотрели на пламенный шлейф, медленно исчезающий в воздухе. И только потом пришел грохот, грохот, отдавшийся в разуме каждого пробуждающим сигналом.
Глава 346: Победители метания
Работник-аон, что отвечал за табло хоруанской команды, несколько раз перевернул металлические листы с цифрами. Восемь вдруг превратилось в четырнадцать, ошеломив всех. Зрители вскочили с мест, но если пернатые возмущенно кричали, демоны лишь взволнованно молчали. Взгляды устремились к белому песку, над которым испуганно метались птицы. С обожженными дырами в крошечных тельцах, на поверхности валялись шесть юрдлов. Все на одной линии, унесенные инерцией к барьеру. Оперение пташек не сгорело под воздействием высоких температур, все-таки это форма жизни Хорона — мира, породившего предков сразу двух великих рас. Каждое насекомое здесь способно прикончить тренированного воина на большинстве известных планет.