Влад, активировавший искусство кипящей крови и громового ока до четвертого уровня, покосился на хаос в рядах хоруанцев. Превращения благородных не произошли спонтанно, они вызваны психической волной, которую Влад высвободил после появления в барьере бреши.
«Я готовился ко вторжению почти два земных года, даже перед лицом предательства ничего не изменится. Хорон — мой…»
Глава 357: Заражение Неотвратимой кровью
Как только зараженные отпрыски династий покрывались хитиновой броней, на спинах вырастали неровные бугры. Они взрывались, высвобождая облака зеленых спор, накрывающих плотные ряды благородных. Мастера троп подчинения порабощали воздух и создавали искусственные восходящие потоки, которые уносили опасную дрянь в небеса и заключали в ветровые барьеры. К несчастью для них, было слишком поздно, десятки тысяч хоруанцев уже подверглись воздействию спор. Начались стремительные метаморфозы, протекающие ударными темпами под воздействием гнетущей психической силы Влада.
Салават, пытавшийся связаться с Эйдоном под ужасающим давлением коллективного бессознательного, обессиленно вынырнул в реальный мир. Он не представлял, как лучший друг справляется с ментальным воем септиллионов червей, но дело сделано, помощь уже близко.
Лора, в спешке открывшая небольшую пространственную нору и спасшая братьев, подчиненных, и единственного выжившего внука от спор Вормонд, с опаской покосилась на Эмдуса. Дети, которые прошли лечение юного Асмута, или лучше сказать, прародителя зеленой заразы, превратились в чудовищ. Неужели внука тоже постигнет столь ужасная судьба? Глядя на кровотечение из носа, Лора готовилась открыть еще одну междоменную нору, она не хотела собственными руками убивать Эмдуса, так что могла лишь отступить. Однако кровотечение Салавата вызвано ментальным воздействием коллективного бессознательного. Что же до заражения… Как можно заразиться тем, чем являешься изначально?
Чета Аманоа со странным блеском в глазах наблюдала за ужасающей трагедией хоруанцев. Минуту назад они пребывали в отчаянии, готовясь встретить позорную смерть от рук, разоблачивших их аонов и собратьев из благородных династий. Как же все круто повернулось. Родословная Вормонд вблизи преображающихся червей давала им чувство умиротворения и власти. Будучи доминантами, они могли отдавать психические приказы зараженным, будто безвольным рабам. Это опьяняло…
— Будь ты проклят, чудовище. — Паррия Олем — владычица династии Олем, достигшая уровня Ориона, с ненавистью взирала на хитинового монстра.
Она была свидетельницей выступления юного Асмута на празднике мира, ощущала его необычайную силу, но то было в пределах развития Кошмара, или Разрушителя. Когда Ева раскрыла правду о возрождении прародителя зеленой заразы, мало кто поверил в это, Паррия в том числе, ведь не могло существо, что породило самую ужасающую расу вселенной, оказаться настолько слабым. Однако кровь происхождения, в купе с воспоминаниями о прошлой жизни полностью изменили мнение древних аонов. Через призму восприятия Эммы Альбион они узнали, кто такой Владислав Вормонд, как появилась зеленая зараза, и что он может сделать с этим миром. Существо, отказавшееся от собственного вида, обрекшее человечество на истребление и превращение в безмозглых монстров, попросту не могло принести Хорону ничего хорошего. Однако в воспоминаниях они так же поняли одну вещь, их враг — гений, ученый, исследователь, но не могущественный воин. В прошлой жизни сила юноши едва котировалась как рядовой воин армии аонов, сейчас в теле хоруанца, он должен достичь чуть большей силы — ничто в сравнении с Орионами. Полагаясь на абсолютное превосходство в силе и неожиданную атаку трое владык собирались заключить душу прародителя заразы в плен, чтобы избежать перерождения. Кто же знал, что план без изъянов обернется катастрофой.
Утробный рык Этсона, пытавшегося сопротивляться вирусу, мало напоминал крик аона. Он превращался медленнее воинов династии Валантис, но метаморфозы оказались самыми значительными. Рост древнего аона увеличился до двухсот метров, сегментарная хитиновая броня покрылась шипами, кислота стекала с обезображенных уст, полных острых зубов, а в крестообразных зрачках постепенно угасали искорки разума. Несмотря на выдающуюся психическую мощь аонов, как он мог сопротивляться изменению самой структуры мозга и подавлению коллективного бессознательного?