— Мне решать, когда бой закончится! — Яростно крича, Альгонус рванул к Владу, несмотря на унижения, он не стал использовать духа против снявшего преображения гормина. Все-таки, мерзкий полукровка еще послужит семье Геенна.
Сместившись с траектории удара, Влад насадил на колено брюшную полость противника, тут же прихватывая его шею и скручивая вниз по спирали. С грохотом тело демона сотрясло брусчатку, оставляя извилистые трещины на камне. Альгонус попытался вдохнуть, но не смог. Поврежденная диафрагма стала меньшей из проблем, сверху, подобно метеоритному дождю, прилетела серия ударов: в челюсть, по горлу, в нос. Бедолага поднял руки, однако стопой и коленом придавив их к растрескавшейся брусчатке, Влад вбил в расквашенное лицо вертикальный локоть. Слева, на грани зрения, замаячила угроза, Влад тут же перекатился в сторону, избегая ноги Гордиана, оказавшегося рядом с сыном.
— Тела, созданные охотниками, хороши… — Оценив скорость удара, Влад прикинул, что если бы не его чудовищная реакция, простыми переломами отделаться бы не удалось — Однако навыки ближнего боя оставляют желать лучшего.
— Успокойся брат. — Кенсорин появился перед Гордианом, в глазах которого плескалась жажда убийства. — Альгонус сам отказался закончить бой. Гормин, идем со мной, поговорим в месте, где ты не будешь раздражать остальных.
Влад безразлично пожал плечами, и последовал за демоном, не обращая внимания на бессознательного Альгонуса, с раздробленными лицевыми костями и внутренним кровотечением.
*Шесть часов спустя…*
— Чем вы там занимались?! — Отец Розы вперил пытливый взгляд в брата, вернувшегося из собственного крыла особняка, в чрезвычайно возбужденном состоянии.
— Изучали! Спорили и соглашались! Мы исследовали, Хенрикус! Исследовали и находили ответы! — Глаза Кенсорина бегали по орбитам как у сумасшедшего, полубезумная улыбка даже при разговоре с серьезными братьями не сходила с лица.
— Кто бы сомневался… — Лилия усмехнулась на ответ отца, этот маньяк, наконец, нашел кого-то со схожими интересами. Среди охотников, жаждавших силы, власти, славы, но никак не знаний, таковых нет вовсе, или они очень хорошо прячутся. — Со мной ты так никогда не общался.
Проигнорировав недовольство дочери, тщательно скрытое за ухмылкой, Кенсорин грузно осел в кресло.
— Ну и? Что о нем думаешь? — За плотоядной улыбкой Рубинуса и прищуренными глазами таилось желание. Жажда причинить невыносимую боль мальчишке, напоминающего родного брата, которого, к сожалению, трогать нельзя.
— Беспрецедентный гений! — Кенсорин не смог сдержать возгласа. — Я показал ему оборудование для изучения души, ее извлечения, а так же масштабирования, и знаете что? За шесть часов экспериментов и около тридцати разрушенных духов мальчишка вывел два свойства омни, о которых я только догадывался.
Лица четы Геенна вмиг обросли сосредоточенностью, если речь заходила о омни, шутливость стоило отложить.
— Однополярная сверхинтеграция — Кенсорин продолжил — Способность вливаться в мельчайше частицы, и становиться ее массовой, или скоростной энергией, однако обратный процесс невозможен. Простое предложение объясняет природу большей части сил духов. Более того, когда я рассказал о заклинателях, Влад заявил, что однополярная сверхинтеграция открывает путь к их возможностям для нас — охотников! Ограниченность родовыми навыками — самая большая проблема злых духов. Земные могут использовать силы природы, стихии, кровь и плененных духов, но если мы сможем освоить тонкий контроль над чистой омни, обретем ту же гибкость способностей!
— Что?… — Хенрикус не мог поверить в услышанное, как и другие члены побочной ветви Геенна. — Ты уверен, в смысле, это не тот вывод, к которому можно прийти за шесть часов. Охотники тысячи лет изучали способности трутней, пытаясь овладеть ими, лишь вампиры семьи Вазат, благодаря паразитической природе и обилию крови в земных созданиях, смогли овладеть заклинаниями древнего языка крови. Что же до заклинателей духов и тем более заклинателей стихий… Они не просто повелевают силами природы, но управляют омни, интегрированной в структуру мира, после смерти поколений земных духов. Три древних языка позволяют приказывать остаткам сознаний мертвых заклинателей, которые слились со стихиями, кровью, и новорожденными духами. Но эти огрызки прошлого откликаются только на зов тех, в ком течет их кровь. И чем чище родословная, тем меньше трутни тратят энергии на получение большего результата при произнесении заклинаний. Без соответствующей крови и осколков духов, которых у охотников после смерти не остается вовсе, заклинания бессмысленны. О каком овладении их способностями идет речь?