Следуя логике слов Карвины, существующим пяти типам телосложения должно соответствовать пять типов клеймения, иными словами, особых вербальных систем с отличающимися результатами высвобождения. Ненависть разрушает, Жадность поглощает, и еще три… Каждый способ должен превосходить языки заклинателей, и, по крайней мере, соответствовать омонигмусу расы Малькатти. Но это не точно.
Не отвлеченный размышлениями Влад последовал примеру Карвины и набрал в ладони оранжевого сока лицедрева. Понюхав, и ощутив легкий смолистый запах, он попробовал жидкость на вкус, с удивлением обнаружив, что оно очень похоже на персиковый сок, смешанный с березовым. Не такой сладкий, но все равно очень вкусный, и даже смолистый запах после первого глотка стал намного ароматнее, словно под возбуждением вкусовых рецепторов, обонятельные переменили мнение.
Сока лилось очень много, а желудки хоруанцев продемонстрировали невероятную вместительность, так что стояли они двое около дерева, попеременно набирая в ладони оранжевую жидкость, едва ли не час. Вдоволь напившись, Влад заметил разницу между ним и Карвиной. Серая ткань из трансформированного камня вся запачкана соком, а вот платье девушки не встретилась ни с одной каплей.
Сытые, они побрели по лесу в противоположенном направлении от Агахорна. По дороге они много разговаривали в основном Влад задавал вопросы о Хороне, точнее жизни за пределами свалки, где родилось тело, а Карвина терпеливо рассказывала. Она сама удивлялась, почему может так свободно общаться с низшим, презрение к которым прививалось с детства явно, или между строк.
До самого вечера, когда светло-оранжевое светило зашло за горизонт, они шли, и добрались до окраин леса. А когда уже собирались остановиться на ночлег, за просекой поваленных деревьев смутно разглядели огни вдали бескрайних полей. Настороженный Влад вышел вперед, и незаметно активировал инвазивное зрение. В нескольких десятках километров на ящероподобных монстрах с шестью конечностями скакало воинство хоруанцев. Все они лучились мощной энергией и носили либо тяжелые доспехи, либо благородные мантии.
— Каратели. — Слово всплыло в сознании бессвязно и сорвалось с губ. Оно ассоциировалось у изначального тела с глубоким ужасом, и раболепием, но Влад выглядел спокойным.
Карвина напротив, выбежала взволнованная, только услышав о карателях.
— Папа! Дядя! — Спустя несколько минут быстроногие ящеры донесли всадников до окраин леса, из которых донесся радостный голос девушки.
Двое мужчин с растущими назад рогами, вздымающимися к концам, резко повернули голову к источнику, а когда увидели малышку в потрепанном, грязном платье, с торчащими волосами и мешками под глазами, немедленно спешились.
— Карвина! — Тот, что в черно-красной мантии, бросился прямо по слякоти и заключил девушку в медвежьи объятия.
— Папа… — Девушка захныкала, прикрыв глаза, из которых сочились бриллиантовые слезы.
Другой демон так же выглядел счастливым, увидев Карвину, и нежно погладил ее по голове.
Влад, стоявший в отдалении все еще настороженный, нахмурился. Это не то, что тело помнило о хоруанцах. Проявление чувств, слабости, привязанности? Там, где родился бес, стоило кому-то ослабнуть, его разрывали на куски и обгладывали, а кости использовали как оружие против других слабаков. Неожиданно, прародители самой жестокой и воинственной расы во вселенной оказались неженками.
— А это… — После сеанса телячьей нежности, Карвина повернулась к Владу, и захотела представить, но вдруг поняла, что не знает имени. Появилось ощущение, будто оно вертится на языке и нет вовсе необходимости знакомиться, ведь они уже знакомы… — Мой спаситель.
Калиан Аманоа — отец Карвины, нахмурился. Он давно заметил беса, но не придал особого значения низшему, как вдруг дочь представила его спасителем. К тому времени многотысячное войско карателей остановилось перед лесом. Они не ожидали встретить здесь выживших, тем более дочь династии Аманоа. Все они слышали слова девушки и с недоверием, смешанным с презрением, оглядывали странного беса. Телосложение явно от благородного, но рожки крошечные, аж смотреть тошно.