В темном ангаре, освещенном лишь флуоресцентной жидкостью в капсулах с детьми, повисло гнетущее напряжение.
— Спас дочь Калиана Аманоа, и тот решил отблагодарить. — Влад не стушевался, оставаясь на ранее намеченной линии поведения. Он старался выражаться емко, без лишней воды, ценя каждую возможность высказаться как выигранные секунды до детонации бомбы. — В качестве награды я попросил знания, Калиан удовлетворил просьбу, отправив в Кузню клейма.
Не смея ничего утаивать, он придерживался простого правила: лучшая ложь — не до конца озвученная правда.
— Неужели? — С сомнением, высеченным на мертвецки бледном лице, старший наставник пригладил подбородок. — Просто из благодарности Калиан Аманоа, чья династия находится в упадке и любое неверное решение приведет к ее краху, нарушил один из строжайших законов Хорона?
Тут и сам Влад окунулся в неуверенные предположения, он не догадывался о законах Хорона, но из уст Арцилия даже история о розовом пони получилась бы смертельно серьезной, не говоря уже об этом.
— Думаю, он увидел скрытый потенциал, когда я смог быстро впитать знания библиотеки Аман. — Несмотря на осторожные мысли, Влад ответил без запинки, слегка задумчиво, словно и сам не уверен. — Калиан сказал, если преуспею в кузне Клейма — дорасту до Ифрита, получу шанс присоединиться к династии Аманоа и займу место хранителя знаний в крепости Аман.
Арцилий Кивнул, словно убежденный в объяснениях, а затем вдруг высвободил чудовищную мощь сутры, заставившей атмосферу стать тягучей и удушливой. Удивительно, но мощь, превосходящая даже цикл Пустого космоса, никак не повлияла на капсулы, лишь придавила низшего к растрескавшемуся полу.
— Я… могу быть полезен… — Сквозь чудовищное давление Влад прохрипел, пытаясь собрать силы для последнего рывка, который уничтожит его и тело Салавата.
— Полезен чем? — Тон Арцилия сменился на бесстрастный и холодный, будто ледяная река пробивала течение сквозь уста. — Ты даже не знаешь, чем мы занимаемся.
Вопреки насмешливым словам, старший наставник уменьшил давление, позволив низшему выговориться.
— Пусть достижения мои ограничены врожденными способностями, оковы тела не влияют на разум. — Найдя шанс Влад предпринял последнюю попытку. — Я умен, очень быстро учусь, чем бы здесь не занимались, я смогу показать свою ценность.
Вдруг Арцилий, окруженный всполохами гнетущей мощи, находящейся едва ли не на пике сил всей вселенной, рассмеялся.
— Оковы тела не влияют на разум… хорошо сказано. — Удивительно, но старший наставник остался чрезвычайно доволным, услышав простую фразу. Она казалась даже более важной, чем все оправдания раньше. — Докажи.
По щелчку в руке Арцилия появилась огромная книга, метр в высоту, и около семидесяти сантиметров в ширину. Толщина не уступала голове низшего, которому старший наставник и передал древнее писание.
Влад не смел откладывать, и перебросив железную корочку, впился глазами в текст первой страницы. Символы немного отличались от современного Хор’катур, но не критически. Влад мог понять написанное и быстро пролистал страницу за страницей, под слегка заинтригованным взглядом Арцилия.
— Поразительно… Метод интеграции пяти демонических начал в одно, со слиянием душ и последующим производством универсальной сутры, способной активировать любое наследственное телосложение… — Влад изъяснялся пораженным тоном, хотя в действительности ожидал чего-то подобного. Не просто же так Арцилий держал здесь благородных детишек. — Но кажется есть проблема с приживаемостью. Я увидел решение энергетического конфликта и слияния духов, однако конфликт плоти не решен. Судя по трактату, насильственное присоединение ведет к омертвению тканей и отторжению.
В ангаре воцарилось молчание, даже бушующая сутра утихла. Арцилий, как бы парадоксально ни звучало с его зашитыми глазами, словно вглядывался в низшего. Не меньше минуты они так стояли, прежде чем старший наставник улыбнулся.
— От Барклофа я слышал, что ты освоил Кипение крови и собираешься сдавать экзамены на продвинутый поток, верно? — Получив в ответ осторожный кивок, Арцилий продолжил. — Если ты так талантлив, то мог бы сдать экзамены сразу в выпускной поток, под мое руководство…
Последние слова старшего наставника звучали не как просьба, или предложение, а как ультиматум. А неоговоренные последствия отказа более чем очевидны.
— Могу, без проблем. — Влад не стал выбрасывать оливковую ветвь, которую ему протянули после стольких трудов. — Но разрешат ли…