Поднимаю взгляд и оглядываюсь, отходя от первых эмоций от встречи в живую с этими мордами. Ладно, когда только собственная радость, но когда поверх этого накладываются еще чьи-то эмоции… и эмоции эти идут не от одного источника.
Мы все так же около дороги, по которой я ехал в город и на которой сейчас видна оставленная мной машина. Когда увидел несущуюся ко мне стаю, затормозил, выскочил наружу и побежал к ним навстречу не разбирая дороги. Как встретились здесь, так до сих пор и торчим на этом месте, не сдвинувшись ни на метр.
Будь тут сторонний наблюдатель, то он бы очень сильно удивился увиденному — дорога, машина, я и вокруг куча этих морд, которые ведут сейчас как самые настоящие котята, всячески ластясь ко мне и показывая свою радость. По ним и не скажешь, что они могут быть этакими машинами смерти, истребляющими все живое вокруг себя.
Хватаю другого «котенка» и начинаю его чесать, как и предыдущего. Нужно же каждому уделить внимание. Параллельно со всем этим в ментальном плане у нас идет оживленная беседа. Хотя я бы это беседой не назвал — вот не знаю, как назвать, когда тридцать морд перебивая друг друга пытаются рассказать, что с ними было. И это удивительно, раньше подобного за ними не замечал — они же всегда вначале решали между собой, а потом кто-то один доносил до меня нужное. Неужели они настолько соскучились? Пока все указывает на это.
Узнаю, как они отлеживались, приходили в себя, потом как почувствовали гибель остальной стаи, мою смерть. А для них я умер тогда, они перестали чувствовать меня. Остатки стаи тогда хотели броситься ко мне, оставив раненных одних, но отданный мной ранее приказал перевесил, и они все же остались с ними.
А дальше не было ничего интересного. Через несколько дней раненные особи окончательно восстановились, и стая сунулась в подземку, пытаясь найти меня, ведь именно там я для них погиб. Но особо углубиться у них сразу не получилось — мешали зомби, стекающиеся в город извне, и прибывшие люди. Судя по образам и эмоциям стаи, зомби сходились в Париж чуть-ли не со всей страны, так много их было. Что же их так привлекало там? Смерть Мозга? Что-то другое? Ведь наибольшая концентрация их была именно в туннелях метро.
Около недели остатки стаи пытались пробраться к месту гибели остальной стаи. Раз за разом они натыкались на препятствия и отступали не в силах преодолеть их. Но все же в конце концов стая смогла пробраться туда. И ничего не нашла кроме трупов других особей стаи. Моего тела там не было. Это я сейчас знаю, что меня вынесли оттуда почти сразу после уничтожения Мозга, а вот они не знали и надеялись найти.
Сколько-то времени у них ушло на то чтобы уничтожить оставшиеся тела своих сородичей, зомби их почему-то не тронули. Они вообще обходили то место стороной где погибла стая и где был Мозг. Слегка странная ситуация — зомби одновременно и тянулись к тому месту, но и боялись почему-то его.
Зачем стая это сделала я понимаю, как человек — чтобы уничтожить следы. Но вот как они до этого додумались — это очень хороший вопрос, ответ на который даже сами «котята» не смогли дать. Они просто почувствовали, что так будет правильно. Как конкретно они уничтожали тела я не спрашивал, а сама стая не особо сильно хотела рассказывать про это, чувствовалось что это воспоминание им очень неприятно.
После этого значительно уменьшившаяся в своем количестве стая покинула Париж и начала бродить по Европе без особой цели. Добывали себе пропитание, выживали, уничтожали попадавшихся на их пути зомби и избегали людей. Так было до тех пор, пока они не почувствовали меня. Вначале они тоже не поверили, но когда я сам к ним ментально потянулся… О-о, тот шквал радости что ударил по мне был лишь слабыми отголосками того что творилось внутри них.
— И вот что мне с вами делать? — задумчиво спрашиваю вслух, когда их рассказ подошел к концу и сменился транслированием непрерывной эмоции радости.
Я безмерно рад им, но… они не вписываются в мои планы. Использовать в запланированной атаке в Нюрнберге? Нет, не хочу рисковать ими. Я не готов только что найдя их, снова потерять. Пусть дальше живут тут за стеной. Скрываться от людей они научились неплохо. А многолюдно здесь станет еще не скоро, как мне кажется.
Впервые пожалел, что на Земле не осталось совсем безлюдных мест. Ведь в вымершую сейчас западную Европу рано или поздно начнут возвращаться люди. В Арктику или Антарктиду их отправить? Эх, не смешно, прекрасно же понимаю, что это не выход.
Почесывая очередного «котенка» замечаю, что он отличается от тех кто был до него. Круглее что ли как-то? Убрав руки, внимательно разглядываю его. И в самом деле круглее. Словно он… Да нет, бред же. Пробегаюсь взглядом по всем остальным, обращая внимание на вполне конкретную вещь.
Не может быть… Десятеро из «котят» ощутимо круглее остальных. Это еще не сильно бросается в глаза, но уже заметно. И круглее они вполне определенно — словно беременные. Как? Они же искусственные существа, это невозможно?!
Адресую этот вопрос им. Ответ же шокирует — моя догадка оказалась верной. Как такое стало возможно они сами не знают. Они сразу различались, пусть отличия и были незначительными. Но чем дольше они жили, тем более индивидуальными становились. А два месяца назад случилось это…
Круглыми от удивления глазами смотрю перед собой, переваривая подробности полового созревания стаи, которые та поведала мне. Не уверен, что хотел бы это знать, но выбора мне уже не оставили. Теперь они не бесполые или обоеполые, не знаю точно какими были первоначально, а самки и самцы. Смешно, у моих «котят» будут котята. Да уж, и что мне со всем этим теперь делать?
Кстати, два месяца назад… а не стало ли причиной всего этого, то что остальная стая погибла? Их осталось мало, вот и сработал какой-то механизм, заложенный в них и направленный на выживание вида. Кто знает, чего наворотили ученые создавая их. Теперь точно нельзя брать стаю с собой даже в Нюрнберг. Не говоря про то чтобы тащить их куда-то дальше.
Окончательно решив, начинаю доносить до них свою точку зрения. «Котята» в ответ сопротивляются и утверждают, что куда я туда и они. После десяти минут уговоров все же удается прийти к компромиссу — они никуда не лезут и берегут себя, но я в случае крайней необходимости позову их. Прекрасно понимаю, что раз так, то они будут теперь стараться всегда находиться где-то неподалеку. Но пусть лучше так, чем они будут неотрывно следовать за мной и зря рисковать. Они конечно созданы для убийства и делают это отлично, но все же смертны.
Стоило решить этот вопрос, как на душе стало сразу легче. Еще несколько минут разговариваем о разном. В основном я стараюсь настроить их на то чтобы не показывались людям ни в коем случае, если только совсем критическая ситуация будет. Предсказать первую реакцию на встречу со стаей несложно. И будет это отнюдь не восторг или радость.
Все же нахожу в себе силы и поднимаюсь, выбираясь из-под обвивших меня тел. Почесав всех напоследок, иду к машине и сажусь в нее. Эмоция радости от стаи сменилась легкой грустью от того что нам нужно расстаться. Но только легкой, ведь я жив, и они это знают. Никогда бы не подумал, что так привяжусь к ним, а они ко мне. Завожу машину и еду дальше.
— Они милые. — раздался в голове голос Арти.
— И не говори. Интересно, какие у них будут детеныши. — отвечаю ей с легкой улыбкой на лице.
Смотрю через зеркало заднего вида на стаю, которая поднялась на лапы и побежала прочь, постепенно активируя свою маскировку и бесследно растворяясь в воздухе. Чувствую, что моя ментальная связь с ними почему-то не ослабевает, не смотря на увеличивающееся расстояние между нами. Раньше же чем дальше, тем слабее ощущал их. Может расстояние еще не сильно большое? Или эта связь как-то изменилась.
Примерно еще десять минут, и впереди показалась окраина города. Теперь нужно или свернуть к нему или ехать дальше мимо. Торможу и достаю планшет с картой из бардачка. Забиваю туда координаты нужного мне здания. И нужно мне аж на противоположный конец города. Прикидываю маршрут. Можно как вокруг объехать, так и почти напрямик через город. Вокруг спокойней, но заметней и дольше. В городе же опасней, но проще затеряться и гораздо быстрей. Решено, поеду через город.