Ну а далее последовала уже привычная для меня сцена: милый котик аккуратно убивал, стараясь не слишком портить шкуры, пока добыча тщетно пыталась сбежать из хватки цепких когтей. Как всегда — неудачно, поскольку я стоял на стрёме, добивая или хотя бы останавливая беглецов. Наученные горьким опытом, мы более не рассчитывали на так любимое охотниками кровотечение. Поскольку мало того, что далеко не каждый местный зверь изволит помереть от чего-то подобного, так и найти потом павшего скорее всего нее получится. Жители леса растащат павшего за минуты.
«Сказал бы, что со скоростью голодных пираний, вот только даже эти рыбёшки не настолько шустры».
Наконец, смертоубиение было завершено. Питомец, презрительно фыркнув на погибших, тут же радостно потёрся о меня окровавленной мордочкой, после чего с полным смирением перед неизбежным присел, дожидаясь, пока я не привяжу к его сбруе тушки нашей добычи. Ведь оную мало было добыть, но требовалось ещё и обработать, как положено. Что нормально получиться сделать только в лагере…
…«Странное ощущение. Человеческая память во мне говорит, что запасённого мяса чудовищно много. Но вот если обратится к математике и подсчитать, сколько мы с Умой употребляем регулярно, то оказывается, что будет всё же маловато».
А ведь не так давно думалось, что двух морозильных камер, под завязку заполненных мясом в разной степени обработки, на первое время будет вполне достаточно. Однако реальность оказалась печальнее. И дело вовсе не в том, что на обильных харчах мы с питомцем решили безудержно потолстеть — свыше определённого, довольно ограниченного лимита ни я, ни он поправиться оказались попросту неспособны. Просто я более не планировал возвращаться в долину. А значит, если раньше еды нужно было набрать пусть и с запасом, но всё же не слишком много, то теперь требовалось подготовить максимум припасов. В любом возможном виде.
Чего я только не перепробовал на этом пути… Копчение, сушение, вяление, зажаривание и всё остальное, что только удалось вспомнить. С трудом, но всё же переоткрыл методику изготовления пеммикана — смешанного мясо-растительного блюда длительного хранения. А также даже сумел с превеликим трудом засолить один-единственный глиняный горшочек даров природы… На чём и закончил, за неимением сколь-либо внушительных запасов соли.
«Лучше её потратить на всё тот же пеммикан, чем надеяться на соленья. В конце концов первый и храниться дольше, и куда как калорийнее. Тем более, мясо всё равно требовалось во что-то перерабатывать».
Ещё одной победой на поприще продуктовой заготовки стал рецепт, выведенный мною уже в процессе экспериментирования с не совсем традиционными… или даже попросту адекватными методами.
«Чего только не придумаешь от мыслей о голодной смерти на бескрайних серо-ржавых просторах».
Если вкратце, вся суть рецепта состояла в запечатывании хорошенько прокипячённой пищи в смолу. Конечно, трудозатраты такой обработки были велики, да и прочих сложностей хватало, однако результаты того стоили. Собственно, сама технология крайне напоминала всё тот же пеммикан, за исключением замены жира на смесь из смол нескольких растений. Понятное дело, если такие соки и портились, то куда медленнее жира по причинам бактерицидности и кристаллизации со временем. Ну, а то, что «леденцы» не смогут есть обычные люди… Так никто и не заставляет! Пусть питаются тем, чем питались прошлые восемь десятков лет.
«Если бы удалось пищу ещё и дегидрировать… Впрочем, успеется — нам ещё планету осваивать, а потом до космоса очередь дойдёт. Тогда лёгкие, практически непортящиеся пайки придутся как раз кстати».
— Моу? — и чья-то наглая широкая морда с любопытством уставилась на цифры, выведенные в бетонной пыли. Попутно, разумеется, умостившись у меня на макушке.
— Работы будет много, Ума, — мяса придётся набрать как минимум вдвое больше текущих запасов.
— Моу⁈ — на этот раз его голос прозвучал куда более настороженно.
— Не беспокойся, ленивец ты мой, — насмешливо фыркнув, свободной рукой я почесал шею зверя. — На тебе будет только охота.
— Мроу-у! — удовлетворённо дыхнули мне в шею.
— Мроу! — недовольно басит Умбракс, переступая с лапы на лапу. От его голоса дрожат мелкие камни, и весело звенят осколки стекла средь груд бетонного мусора. Неприятие зверя ощущалось, наверное, даже на другом конце лес! Вот только меня таким уже не проймёшь — не первый раз сталкиваюсь, уже успел заиметь иммунитет к капризам питомца.
Причины же негодования котика находятся тут же, рядышком — кожаная система ремней, так нелюбимая Умой, но зато позволяющая надевать на него одежду и не только, а также небольшая деревянная телега. Последняя — отдельная моя гордость. Пусть внешне неказистая и шероховатая, но зато крепкая и довольно продуманная. Обилие металлических деталей, кожаных подкладок и самых разнообразных креплений позволяли, пусть и не без нареканий, выдерживать сложные условия пересечённой местности.